— Поверь, это не так, — засмеялся он. — Не жди от него подвоха.
— Тогда зачем ему это было нужно? — пробормотала я. — С какой целью он помог мне?
— Есть у меня одно предположение, — ответил Рик, целуя меня в щеку.
— Не поделишься со мной?
— Охотно. Он мой отец.
— Что??? — я недоуменно вытаращилась на него, решительно ничего не понимая. — Как такое возможно? И у вас разные фамилии…
— Кристенсен — фамилия моей мамы.
Я неподвижно замерла, пытаясь собрать воедино все, что знала ранее и что выяснила только сейчас.
— Все равно, мне ничего не понятно.
— Что тебя так удивляет? — засмеялся Рик, глядя на мое изумленно лицо.
— Он ведь знал, кто я. Знал, что мы хотим быть вместе. Почему же он не попытался уберечь тебя от этого?
Рик вздохнул, ложась спиной на нагретый солнечным теплом камень.
— Видишь ли, — тихо произнес он, переплетая свои пальцы с моими, — не смотря на разные фамилии, мы с отцом очень похожи. Имеется в виду не внешнее сходство. Я был совсем ребенком, когда умерла мама и почти не помню ее лица. Но после ее ухода отец так и не женился. Все эти годы он был один. Только одна любовь на всю жизнь, только одна женщина. Он никогда не смотрел на других.
— Надо же! — удивилась я.
— Он так и не смог забыть ее. И сейчас, глядя на меня, он понял, что похоже, эту черту я унаследовал от него. После смерти мамы он жил ради меня. Я, словно якорь, держал его здесь. У меня такого якоря нет. Возможно, он не думал, что я был готов уйти вместе с тобой, но точно предполагал, что все свои оставшиеся годы я проведу в одиночестве, тоскуя и вспоминая о тебе. Он сделал все, чтобы я не повторил его судьбу.
— Но я ведь непен! — возразила я. — Как можно хотеть своему сыну такой пары?
— Я люблю тебя, Лекс, — тихо произнес он, глядя на меня глазами, от которых становилось тепло даже в лютую стужу. — И мне никто больше никогда не будет нужен.
Сердце внезапно пропустило пару ударов. Я наклонилась к его лицу, нашла губами его губы. Почувствовала его руки, обнимающие меня.
— Лет через двадцать я тебе напомню эти слова, — прошептала я.
— Согласен, — так же шепотом ответил он, легко поднимая меня на руки и направляясь вглубь оазиса.
Глава 3
Я брела по песчаному пляжу, поддевая мокрый песок пальцами босых ног и думая о чем-то своем. Позади меня тянулся неровный, извилистый след. Еще несколько минут, и прибой смоет его, не оставив даже воспоминаний о моем пребывании.
Я подняла голову вверх, щурясь от слепящего солнца, неподвижно повисшего в центре небосклона. Тишина. Не слышны крики чаек, не шепчет море, не гудит в ушах горячий соленый ветер.
— Как-то все неправильно, — мелькнула мысль. — Непривычно. Слишком тихо.
Я огляделась по сторонам. Справа от меня была пустыня. Ровное горячее плато, простирающееся до самого горизонта. Слева беззвучно дышало море, нереально синее и странно неподвижное. Тишина звенела в ушах.
— Странно все это, — сказала я и не услышала своего голоса.
Несмотря на жару, по коже пробежал озноб. Я потеряла слух?
— Эй! — закричала я изо всех сил. — Эй! Меня слышит кто-нибудь?
С губ слетало лишь шипение. Голос пропал. Я не могла больше разговаривать.
Паника захлестнула с головой, погружая в пучину страха и не давая дышать. Что произошло? Почему я ничего не помню? Как я сюда попала? Где Рик?
Я безвольно опустилась на мокрый песок и в панике закрыла лицо руками. Господи, что происходит?
— Эй! — раздался тихий голос, и я в панике оглянулась по сторонам. — Мы слышим тебя. Слышим…
Никого рядом не было, но голос продолжал что-то нашептывать. Он был тихим, шипящим, царапающим нервы, словно… словно голос непена.
— Нет! — Я с криком открыла глаза, не сразу понимая, где нахожусь.
— Что случилось, Лекс? — сонно пробормотал Рик, обнимая меня теплой рукой и прижимая к своему телу. — Кошмар приснился?
— Да, — с трудом прошептала я, вытирая холодный пот, проступивший на лбу и пытаясь отдышаться. — Да. Кошмар.
— Все нормально. Это просто сон.
— Сон, — кивнула я, придвигаясь ближе к нему. — Просто сон. Плохой сон.
Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться и снова заснуть. Где-то рядом стрекотала цикада. Тихо шелестели листья пальм, ветер шуршал, пересыпая сухие песчинки. Ночь. Такая же, как и многие другие. Мне иногда казалось, что в этой пустыне ничего не меняется, и каждый день напоминает день сурка. В моей жизни случались события, но они имели значимость лишь для меня. Пустыня неизменна, она словно древний великан, устало смотрит в небо. Час за часом, год за годом. А мы дышим, любим, умираем, но не приносим никаких перемен в течение ее жизни.