Все с тем же невозмутимым видом Адам спрятал часы в жилетный карман и достал из внутреннего кармана пиджака несколько визитных карточек.
- Вам не о чем беспокоиться, - произнес он, протягивая карточку сестре. - Миссис Толбэт попросила меня осмотреть ее дочь. Я согласился перевести Джиллиан в больницу, где я веду обычную практику, в случае, если ее состояние через пару недель не улучшится. - Он вынул ручку с золотым пером, написал на другой карточке номер и протянул миссис Толбэт.
- По этому номеру, миссис Толбэт, вам в любой час подскажут, где меня найти, - продолжал он, вкладывая карточку женщине в руку и сжимая ей пальцы, - гипноз еще продолжал оказывать свое действие, и он пользовался этим для нового внушения. - Прошу вас, если вам снова понадобится моя помощь, звоните - без стеснения.
Миссис Толбэт вяло кивнула; вид у нее все еще был не совсем проснувшийся. Сестра тем временем прочитала написанное на карточке; ее глаза при виде перечня медицинских регалий расширились.
- Сэр Адам Синклер, член Королевской... Прошу прощения, сэр Адам, извиняющимся тоном выдохнула она, оторвав взгляд от визитки. - Доктор Огилви не предупреждала, что вы собирались посмотреть Джиллиан. Когда я увидела задернутые занавески...
- Виноват, мне следовало оставить запись в регистратуре, - возразил он, наклоняясь, чтобы пожать на прощание руку миссис Толбэт. - Меня ждут в другом месте, так что мне пора, но обещаю вам перед уходом просмотреть медицинскую карту Джиллиан. И я повторяю совершенно серьезно: если ее состояние не улучшится, не стесняйтесь, звоните мне.
- Хорошо... позвоню, - кивнула миссис Толбэт.
- Смелая леди, - одобрительно прошептал он, еще раз пожав ей руку, забрал со спинки кровати свой плащ и вышел, пригласив сестру жестом за собой.
- Мне хотелось бы посмотреть ее карту.
В ординаторской Адаму удалось незаметно забрать у медсестры свою визитку, когда та положила ее на стол рядом с картой Джиллиан.
Однако изучение карты мало что добавило к тому, что он и так знал. Все анализы крови не показывали отклонения от нормы, нейрологические и прочие тесты - тоже. Все было в норме - если не считать того, что состояние, в котором находилась Джиллиан Толбэт, назвать нормой нельзя было никак. И в ту минуту на том самом месте Адам Синклер поклялся отыскать ответственных за это и предать их своему суду - если только прежде этого не сделает за него Судьба.
Глава 14
Тем временем Перегрин, расставшийся на время с Адамом, пребывал в состоянии с трудом сдерживаемого возбуждения. Пока такси ползло по Парк-Лейн и потом направо - по Оксфорд-стрит, он нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла и рассеянно смотрел в окно на людей, заполонивших тротуары. Тяжелый от выхлопных газов воздух щипал ему ноздри. В общем, он перевел дух только тогда, когда машина свернула на примыкающие к музею тихие улочки.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы в самом музее тоже было тихо. Перегрин вышел из такси и оказался среди толпы входящих и выходящих посетителей. Уже в вестибюле он заблудился в стайке одетых в форму школьников, и ему пришлось ждать, пока их учитель справлялся у администратора, как им попасть на выставку античной скульптуры. Пока группа с шумом удалялась по коридору, Перегрин думал, что если народу в отделе манускриптов будет хоть вполовину столько же, сколько в остальной части музея, то ему будет весьма непросто выполнить свою миссию, не привлекая к себе внимания посторонних.
Предъявляя письмо Адама, он почти ожидал, что его задержат и допросят с пристрастием, однако женщина в форменном костюме, сидевшая за стойкой, лишь вежливо кивнула и сняла трубку со стоявшего перед ней телефона. Коротко переговорив с кем-то, она повернулась к Перегрину, улыбнулась и сказала, что мистер Роули сейчас выйдет, чтобы встретить его.
Питер Роули оказался коренастым коротышкой с остроконечным клочком волос на лысой голове. Глаза его смотрели сквозь линзы старомодных очков на редкость настороженно, однако, ознакомившись с рекомендательным письмом от Адама, он протянул руку, всем своим видом изображая готовность оказать любую посильную помощь.
- Вы не первый, кто приехал специально за тем, чтобы ознакомиться с "Brevis Descriptio", - сообщил он. - Но если уж сэр Адам счел вас достойным помогать ему, полагаю, вы извлечете из него больше пользы, чем остальные. Давайте пройдем ко мне в кабинет.
Кабинет Роули располагался глубоко в недрах музейных подземелий.
- Этому месту цены нет, - заметил Роули, пока они пробирались по замысловатому лабиринту коридоров. - Тут ведь как: если ты хочешь добиться чего-то стоящего, тебе придется спрятаться от посетителей как можно дальше. Вот мы и пришли.
Он отворил дверь, на которой красовалась табличка с его именем, и пригласил Перегрина в маленькую, тесную комнатушку, сплошь уставленную полками и стеллажами, забитыми до отказа. В углу, относительно свободном от всего этого академического хлама, за клавиатурой древнего компьютера сидела седая секретарша; она вопросительно посмотрела на Перегрина.
- Миссис Трейл, это мистер Ловэт из Эдинбурга, - объяснил ей Роули. Ему надо поработать с номером двести тридцать девять из Д-два. Будьте добры, принесите его нам. Да, и еще чаю, пожалуйста.
Он провел Перегрина в следующую дверь, за которой обнаружился кабинет побольше, хотя захламленный в неменьшей степени.
- Мне кажется, лучше знакомиться с манускриптом в таком месте, где вам не будут мешать, - заметил Роули. - Через полчаса у меня лекция в соседнем университете, так что можете в мое отсутствие использовать мою берлогу по своему усмотрению.
Взгляды их встретились; в короткое мгновение Перегрин увидел несколько образов, как бы накладывавшихся на лицо его собеседника. Вне сомнения, у Адама был не один повод посылать его к Роули.
- Вы чрезвычайно добры, сэр, - без колебаний ответил он - Видите ли, я не слишком хорошо знаком с музеем и как раз беспокоился, смогу ли найти тихое место для работы.
Секретарша принесла затребованный манускрипт, а еще через минуту вернулась, неся в руках нагруженный поднос. Роули успел выпить чашку чая и наскоро обучить Перегрина правилам обращения с историческими документами. Потом он бросил взгляд на часы и принялся поспешно запихивать бумаги в потрепанную папку.