Конечно, костюмы аристократов и без того снабжались защитой вроде оберегов и лёгких пластин. Но это скорее спасало от скользящих ударов или позволяло не сохнуть от первого же попадания.
Я припарковал машину у старого заброшенного ангара на окраине города — решил, что не стоит ехать с водителем.
Вышел из салона и осмотрелся.
Вечер, погода сегодня была пасмурной. Серые тучи уже почернели, в лицо бил прохладный влажный ветер, от которого изгибался и стучал отошедший лист металлической обшивки ангара.
Так себе обстановочка…
Я отправил Куницу на разведку, а сам пошагал ко входу. Что-то мне не нравилось во всём этом.
Внутри было пусто. На бетонном полу торчали огрызки арматуры — видно, крепления когда-то стоявших здесь станков или чего-то вроде того. Вдоль помещения рядами стояли железные балки, упирающиеся потолок. Ржавая старая арматура.
В дальнем углу стояла отдельная коморка. Может, там раньше была бытовки или кабинет начальника склада.
И там кто-то был.
— Михаил Фёдорович? — громко сказал я в пустоту.
Мой голос разнёсся эхом по просторному помещению.
Никто не ответил. Предчувствие становилось всё хуже и хуже.
Куница тоже подтверждала мои опасения. Ей жутко не нравилось, что здесь происходит.
Кот же мирно спал в Источнике. Казалось, его вообще ничего не волнует в этой жизни.
Делать нечего — я пошагал дальше, к бытовке. И маленького окошка пробивался тусклый свет, так что там явно что-то было интересное.
Не зря ж я отказался от офигенного стейка?
Шаткая дверь со скрипом отворилась, роняя пыль и труху оббивки. Сырой затхлый запах заставил поморщиться.
Внутри никого не было. Только старый обшарпанный стол под висящей на проводе лампе и два стула, стоящих друг напротив друга.
Вдруг лампа меркнула. На секунду опустилась темнота, а когда вернулся свет, за столом сидел человек в чёрной форме поборника Тьмы.
Он смотрел на меня безликой маской из-под капюшона. Не двигался и не издавал ни звука. Но я всё равно его узнал.
— Любишь спецэффекты, Залесский? — ухмыльнулся я, проходя внутрь.
Подвинул шаткий стул и уселся напротив. Он же хотел о чём-то поговорить?
— Ну?
Поборник, кажется, немного удивился. Это было непросто считать — всё же Тьма пожирала эмоции. Да и маска вообще ничего не отображала. Но я смог понять это по колебаниям в ауре.
— Не боишься? — тихо спросил он.
Я ухмыльнулся про себя. Чего мне бояться?
Залесского?
Или других поборников, которых уже обнаружила Куница?
Это не меня загнали во Тьму.
Нет…
Это их заперли наедине со мной.
— Где твой брат? — Я решил не отвечать на глупый вопрос.
Пусть узнает ответ на практике. Чуть позже.
— Он жив, если ты об этом.
— Уж надеюсь. Чернобог не поощряет братоубийство.
Он наконец шевельнулся, но только затем, чтобы наклониться поближе.
И сказал:
— У Белобога я такой заповеди не слышал.
Между нами повисло недолгое молчание. Мы смотрели друг другу в глаза, хотя мне приходилось довольствоваться чёрным овалом маски.
А затем оба рассмеялись.
Нет, серьёзно. Отчего-то мы начали хохотать, будто старые друзья, вспомнившие старую шутку.
Даже лампа, казалось начала светить чуть ярче.
Но всему своё время. Я успокоился и снова стал серьёзным.
С виду я вряд ли казался напряжённым, но не надо думать, что моё отношение к обстановке было легкомысленным.
Я был готов отразить атаку или атаковать в любой момент. Моё тело будто постоянно вибрировало. Словно натянутая пружина, которую стоит только отпустить.
Тьма, Хаос, магия собственного Источника — всё это могло вырваться наружу в один момент.
Я провёл рукой по грубой пыльной столешнице, чья поверхность была покрыта трещинами и вздутиями. Снаружи завывал ветер и продолжала колотиться обшивка.
Похоже, узнать, куда он дел Михаила Фёдоровича, просто так не получится.
Что ж, попытаться стоило.
— Зачем ты меня позвал?
Надеюсь, уж на этот вопрос он ответит. А то как-то даже неприлично было бы.
— А сам как думаешь?
— Убить? Поговорить по душам? Попить чайку? — Я осмотрелся, будто что-то искал и не мог найти. — Хотя к последнему ты явно не подготовился.
Так, вокруг восемь… Нет, девять чернобожцев. Спрятались по периметру.
Молодец, Куница!
— Шутишь, княжич? — ухмыльнулся Залесский. Я точно это почувствовал даже через маску. — На твоём месте я бы вёл себя куда осторожнее.