Он вышел из-за трибуны, поклонился. Из сектора приехавших колонистов послышались неуверенные, жидкие хлопки, вмиг задавленные недовольными шиканьями. Сердце чтеца ёкнуло. Зал перестал бурлить, точно вскипающий кисель и потонул в непонятной, нежданной тишине. Адепт благодарно кивнул ведущему и покинул сцену, с трудом передвигая отяжелевшие ноги. У входа его ждал Винур, обычно прилизанные волосы агента торчали в разные стороны: - Покуражиться захотелось, да? - захлебнулся словами друг. - Нарочно слил победу молоденькой? - Что значит, слил? - не понимая, что происходит, окруживший его туман не желал отпускать, ответил Златоуст. - Я сделал для победы всё возможное. - Ну да, конечно! - язвительно парировал Винур. - Прочесть всю повесть на языке оригинала, это у нас теперь называется сделать всё возможное? - То есть, как, оригинала? - опешил Златоуст.
Туман порвался и стал опадать, проявляя задремавшую было явь. - А вот так! Ты прочитал все, как и было написано автором, на русском языке. Что теперь будет? - агент нервно запустил в шевелюру длинные пальцы. Златоуст привалился к стене, вспомнив странную реакцию слушателей, их вытянувшиеся удивлённые лица. Винур говорит правду? Но как? Как мог произойти подобный кошмар? - Это из-за неё, да? Из-за Каллиопы? Забавный метод познакомиться? Я знаю, что она в твоих списках в первой десятке. - В каких списках? - растерялся краснословец. - Не понимаешь, да?- взъярился Винур. - В списках для интимных отношений. - Ты что? За кого ты меня держишь, в самом деле! Каллиопа здесь причём? - Ты соображаешь, что сейчас натворил? Это позор на всю галактику! Со мной уже связались заказчики твоих выступлений, интересовались, всё ли с тобой в порядке, сможешь ли приехать, здоров ли. - Как такое могло случиться? - взвыл Златоуст, сжимая пульсирующие виски. - Наверное, я действительно заболел, с утра как на иголках хожу. А может и вовсе кончился адепт, - с трудом, не хватало воздуха, выдавил из себя краснословец. Винур изменился в лице, смекнул по виду своего подопечного, щеки которого залила смертельная бледность, что ни о каком кураже и речи быть не может: - Идём скорей в гримёрную, там поговорим, нечего себя хоронить, - тихо, одними губами произнёс он. - Ты у нас глыба, адепт. Повеселился, с кем не бывает. Второе место тоже результат, не каждый же год золото брать, в самом деле, - добавил он значительно громче, красноречиво поглядывая на обступившую их толпу людей. Поддерживаемый под локоть Винуром, Златоуст едва дотащился до комнаты и безвольно повалился в кресло. Из зеркальной глубины на него взглянули испуганные, больные глаза. - Нечего расклеиваться и ставить на себе крест, ты просто устал. Не переживай, завтра поедем в клинику. Всё будет хорошо, - тараторил агент, мягкой кистью ловко накладывая румяна. - Уж больно бледный, ни дать ни взять смертник перед казнью. - Винур улыбнулся, показав ровные, немного крупноватые зубы. - Тебе ещё на награждение выходить. - Не пойду, - прокручивая в голове выступление и не находя ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы понять причину провала, буркнул Златоуст. - Пойдёшь, куда ты денешься. И улыбайся на сцене. Терзаться будешь потом. У нас гастроли на год вперёд расписаны. Надеюсь, тебе не хочется, чтобы заказчики принялись разрывать контракты? - А если я действительно не смогу больше читать? - Ещё чего! Ты мне эту средневековую меланхолию брось. Завтра же будешь, как новенький. - А если, правда, не смогу? Я же теперь бояться погружения в текст начну, вдруг опять случится, а без погружения, друг мой, это уже не искусство, а ремесло. - Так, мон шер, не будем сейчас об этом. Тебя уже вызывают, только без глупостей, очень тебя прошу. Припудренный и нарумяненный адепт, по дороге едва не лишившись чувств, добрался до двери - последней преграды, отделявшей его от лобного места. Там же своего выхода ждала и юная Каллиопа, сияющая от радости победительница: - Жюри выбрало меня, но на самом деле победу вновь одержали вы, - шепнула девушка Златоусту, едва он приблизился. - Вы издеваетесь? - вне себя от гнева вскричал поверженный адепт. Он только что потерял себя, а эта наглая выскочка... - Ни боже мой! Простите, если обидела. Вы очень смелый! - И в чём же, позвольте вас спросить, заключается моя смелость? - пришлось собрать волю в кулак и подавить рвавшиеся из груди ругательства, избрав язвительность оборонительной позицией. - Тем, что единственно правильным образом прочли Гоголя, - звонкий голосок слышался, словно издалека. - Думаю, кроме вас никто другой не решился бы и безвозвратно испортил текст.