Алхимик подозрительно прищурился: офицер был без жандармского плаща, а сияющие от золота эполеты идентифицировали его как полковника. Сейчас понятно, почему солдаты называли его высокоблагородие…
– Откуда карета? – спросил поляк.
– У тетки одолжил, а честно говоря, у теткиной бабки. Старушка отдала ее в мое распоряжение, поскольку у нее несколько таких.
– Но это не ястшембец, – заметил Рудницкий, показывая на герб.
– Садись давай, – нетерпеливо произнес Самарин. – Тетка из рода Квашинина-Самарина, это другая ветвь. От ястшембца тут осталась только подкова на груди орла. Тетка вышла за генерала Волконского, но после его смерти использует свой герб.
Алхимик влез в карету и, ободренный жестом офицера, уселся на мягкую, оббитую кожей кушетку.
– Слушаюсь, господин полковник, – сказал равнодушным тоном алхимик.
Самарин вытащил из переносного бара бутылку коньяка и, разложив дорожный столик, разлил алкоголь в хрустальные бокалы.
– Выпьем, – предложил он. – И без церемоний… кузен. Этикет меня утомляет.
Рудницкий расхохотался, но не запротестовал, хотя идея о родственных связях с русским была полным абсурдом. Самарин оказался не только благородным, а еще и аристократом.
– Кем вы… кто ты? – исправился он, пробуя выпивку.
Запахло ягодами и ванилью, а в нёбо ударила волна огня со вкусом шоколада.
– Офицер Личного Конвоя Его Императорского Величества.
Рудницкий нервно сглотнул слюну: солдаты элитной царской гвардии последний раз посещали Варшаву вместе с императором в тысяча восемьсот девяносто седьмом году. Только сейчас алхимик увидел на груди Самарина медаль с инициалами Николая II.
– Нет, нет, о приезде Его Величества речь не идет, – ответил русский на незаданный вопрос. – Проблема – это анклав.
– Куда мы едем?
– К тебе, нам надо спокойно поговорить.
– Я, собственно, шел в канцелярию генерал-губернатора. Как ты знаешь, моя лицензия закончилась, и я хотел бы…
– Без проблем, – оборвал его на полуслове Самарин. – Вот твоя лицензия.
Рудницкий молча изучал официальный документ, с недоверием качая головой.
– Действительна год, – сказал он наконец. – В то время как в законе говорится, что такого типа сертификаты можно выдавать на срок не больше недели. И подпись! Вместо генерала Скалона тут подписал какой-то… граф Самарин, – закончил он тихо.
– Это важно? – буркнул россиянин. – Так или иначе, лицензия была выдана согласно с законом.
– И что ты хочешь взамен? – открыто спросил алхимик.
– За лицензию? Ничего. Она твоя без каких-либо условий. Скажем, что это компенсация за все те взятки, что ты вынужден был платить Круглову. Тем не менее есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить. Важных вопросов.
– Важных для кого? – с раздражением буркнул Рудницкий. – Знаешь, до этого времени я не вмешивался в политику и не хочу это менять. Я не из тех, кто кидает бомбу в полицмейстера, но и с лоялистами мне не по пути.
– Важных для всех, – с нажимом ответил Самарин. – Для меня, для тебя, для русских и поляков. И если речь о тех же политических разногласиях, то я подозреваю, что скоро они утратят какое-либо значение.
– С чего бы?
Карета дернулась и остановилась, полковник выругался, вытирая с рукава алкоголь.
– Держу пари, он сделал это специально, – пробубнил он.
– Кто?
– Кучер. Никогда меня не любил. Когда я был маленький, он постоянно дергал меня за уши.
– Может, ты был непослушным? – предположил Рудницкий, пытаясь сдержать улыбку.
– Очень смешно, – сухо бросил офицер. – Давно бы вышвырнул его на улицу, но тетка не позволяет. Создается впечатление, что это ее забавляет.
Они вышли на улицу, Самарин держал бутылку коньяка. Карета остановилась точно напротив аптеки Рудницкого.
– Возвращайся к княгине, – велел кучеру офицер. – Холодно сегодня.
В его голосе не было гнева, только осторожная просьба.
– Как прикажете, барин, – рявкнул кучер, резко трогая.
Самарин беспомощно покачал головой: отъезжая, кучер обляпал его грязью.
– Я не негостеприимен, но должен зайти первым, – заявил Рудницкий.
– Естественно, мне отвернуться?
– Не нужно, – ответил алхимик.
Рудницкий открыл двери, вместе с поворотом ключа выполняя левой рукой какие-то сложные пасы.
– Voilà!
Самарин зашел следом и внимательно огляделся: помещение было заставлено стеллажами под самый потолок, за аптечным прилавком располагались застекленные шкафчики, заполненные таинственными препаратами. Стоял аромат трав, карболки и влажной земли.