В переднем кресле, пилотском, обретается странная личность, назвавшая — хотя скорее, назвавший — себя Рутом. «Просто Рут,» — сказал он тогда, при моем первом знакомстве с экипажем корабля, и с тех пор я слышал от него только такие же лаконичные доклады, всегда исключительно по делу. Впрочем, мы все здесь странные — а у него хотя бы во внешности особых примет нет. Средние рост и вес, средняя внешность...
За мои правым плечом обычно бездельничает «гном» — по крайней мере, именно так мне нравится называть специалиста по энергетическим системам. Невысокий, поперёк себя шире, седой бородач. Миреор Айс, добродушный в общем-то человек... Даже из пушки «Прометея» по живым мишеням будет стрелять с доброй улыбкой, как мне однажды показало Прозрение. Даже несмотря на то, что «пушка» на самом деле является нашим главным двигателем, просто немного иначе настроенным.
А с левой стороны от меня под броней комплекса полного погружения, или костюма виртуальной реальности, по моей старой привычке давать всему земные названия, скрывается инфист, или специалист по информационным системам. Вот уж чьего лица и голоса я не видел и не слышал. Ни разу. Только короткие сообщения на свой комм или капитанский экран, содержащие порой произносимые синтетическим голосом слова. Всё время он, или может даже она, находился либо в костюме, полностью закрывающем тело, либо за закрытой дверью собственной каюты. Виртуалист, что с него взять.
Наша четвёрка составляет оперативный отдел экипажа «Прометея», ещё двое считаются обеспечивающим персоналом... И в результате жилая зона корабля занимает едва ли десятую часть объёма, всё остальное занято техникой.
Я мельком проглядел выведенные на мой экран сведения о состоянии звездолёта и экипажа, мазнул взглядом по залитым радугой обзорным окнам — и обратил своё внимание на выдвинувшиеся на передний план моего экрана числа. Ничего особенного, просто обратный отсчёт — 2:58, и уменьшается.
Отсчёт дошёл до нуля, и Рут сообщил:
— Переход закончен, выходим в обычное пространство.
Повинуясь его словам, стена впереди, глухая, гладкая и тёмная, расцветилась звёздами, превратилась в обзорный экран командного мостика.
— Прекрасно, — я хлопнул в ладоши и поднялся: — Отрабатывайте общий протокол поиска.
А мне стоит немного поколдовать.
Мой коридор для медитаций идёт внутри жилой зоны корабля вдоль левого борта, ближе к носу загибаясь направо и соединяясь со своим близнецом с правого борта, а заканчивается он дверью моей каюты. В левой стене вдоль всего коридора идёт обзорное окно. Вообще-это резервный коридор для перемещения по кораблю, но все пользуются основным, центральным, образующем среднюю палочку в перевёрнутой латинской букве «дубль-вэ», а в этом обычно хожу только я. В основном потому, что только меня вид открытой бездны за окном не пугает. Хм, хотя не верно — остальных вид тоже не пугает, просто не интересует особо. Привыкли...
А ведь в космосе, как внезапно понял я, глядя в бездну, важно не то, что там что-то есть. Важно то, что там нет... Ничего. Пустота. В пустоте встречаются звезды и планеты, но там, где начинаются они — кончается космос.
Пустая пустота... Неправильная фраза, да? А как ещё передать это бесконечно свободное и открытое ощущение, когда отринув всё, ты падаешь в звёздную бездну? Бесконечно падаешь... А в падении забываешь, теряешь и оставляешь все мелочи, которые обычно зовутся жизнью, жизненными реалиями и окружающим миром.
И только когда наконец всё внутри и снаружи заполняет пустота, ты понимаешь, сколь малое из того, что ты привык считать собой — тело, память, мысли и привязанности — на самом деле тобой является.
Наверно, именно это ощущение испытывают маги Смерти в последнее мгновение жизни — неважно, свое или чужое. Именно ради него они постигают смерть... Глупцы. Смерть — конечна. Космос — нет.
Уже возвращаясь обратно в себя, я почувствовал краем чувств на мгновение рядом чьё-то присутствие. Такое же бесстрастное и внимательное, как пустота космоса, как я, растворённый в этой пустоте. И это не был кто-то знакомый из команды моего корабля.
Впрочем, это была единственная странность, что я смог почувствовать. А через секунду в широкое окно заглянул край диска планеты, над которой находился корабль.
Именно НАД, а не рядом... Разницу очень легко ощутить. Одно дело, когда ясно видимую сферу планеты можно взять в руки — и совсем другое, когда ты видишь всё разнообразие её украшенной морями и облаками поверхности, как будто она действительно большой плоский диск.
Впрочем, именно эта планета не могла похвастаться ни морем, ни атмосферой. Обожжённый своей звездой каменистый шарик, небольшой и на первый взгляд ничем не отличающийся от множества своих собратьев, которым не повезло оказаться сине-зелёными кислородными или оранжевыми метановыми живыми планетами.
Вот только именно из-за этого «почти» здесь и оказался я — и мой «Прометей», конечно. Не только из-за него — что может быть удобнее для проверки корабля и вообще слаживания команды воедино, чем безжизненная система, в которой тем не менее можно найти практически любой полигон? Только безжизненная ничья система, которую отрекомендовали мне Искатели с Илкора. Но рекомендация включала в себя и некоторое дополнение...
Мне на самом деле интересно было смотреть на мнущегося как школьник во время ответа у доски сурового космического волка, который исполнял должность кого-то вроде начальника штаба станции «Поляра». Той станции, куда меня затащили ученики и Восьмой, той, где они вручили мне путь к Звездам... Но я отвлекся.
Суровый Искатель, на самом деле выглядевший как выкованный строгим воспитанием подобно десятку поколений таких же несгибаемых предков морской офицер какого-нибудь известного, но обязательно Имперского флота, мялся минуты две и никак не мог сообразить, как же сообщить мне некую информацию. И тем самым довёл меня до последней линии терпения, вынудив просто считать эту информацию из его сознания.
— Интересно, — мои руки будто сами собой сложились на груди: — Очень интересно.
Ещё бы. Какая замечательная информация... На вроде бы заштатной планетке одной из многих необитаемых систем Галактики — жизнь или хотя бы условия для неё не успели развиться под светом очень быстро проживающей свой век звезды — произошло что-то невообразимое. Довольно давно произошло, лет десять назад. Но и за этот срок учёные Искателей и Итераторов не смогли интерпретировать полученные результаты — а теперь этот товарищ пытается донести до меня весть, что одному из сильнейших магов Илкора на одном из лучших кораблей, когда-либо созданными Искателями, просто-таки необходимо посмотреть вблизи, что же это всё-таки было.
— Я принимаю ваше предложение, — произнеся эту короткую фразу-ключ, я развернулся и удалился. «Нам нужно туда попасть, обязательно», — тихо шелестели чувства-ощущения Аватара, которые я мог считать своими, и на которые в то же время мог смотреть со стороны. Сейчас я хотел считать их своими — а значит, мы должны попасть на эту планетку.
И вот она под нами.
Пора уже и узнать, что нашли сенсоры корабля.
— Показывайте, — коротко приказал я, снова умещаясь в капитанском кресле. Всё-таки этот во всех отношениях замечательный корабль кажется мне тесным всегда... Даже здесь, на мостике, в самом просторном помещении.
— Планета железо-каменного типа, масса 0,45 Илкора... — бодро зашелестел искуственный голос инфиста.
— Стоп, — я перебил его и уточнил: — Общие данные после. Сначала информацию по Аномалии.
— Только это, — невозмутимо прошелестел инфист, и на экране передо мной высветилась грубоватая карта поверхности планеты с чёткой красной точкой: — Её точное местонахождение... С точностью до нескольких километров.