Внизу метрах в десяти виднелись железнодорожные пути. Две ветки шли параллельно друг другу, гладкая сталь рельсов блестела в уличном свете. Между рельсами валялись осколки стекла. Некоторые размером с ладонь, но большинство рассыпались мелкой крошкой и мерцали, как звездная пыль.
Железная дорога располагалась чуть ниже уровня улицы. Крутые стены протянулись вдоль нее в обе стороны, насколько хватало глаз. Рельсы бежали словно по узкому каньону среди обступавших их больших домов.
Напротив Дэвид увидел глухую стену почти десятиметровой высоты. На самом верху в бетон было вделано широкое прямоугольное окно, где стекло заменяла железная сетка. Сквозь нее лился тусклый люминесцентный свет. Похоже, в здании находилась многоэтажная стоянка.
Хэммонд заметил:
— Вряд ли кто станет прыгать на сталь и битое стекло, да еще с высоты в тридцать пять футов. Парень сразу угодил бы в больницу. Стена отвесная, вниз не спустишься. Мы перекрыли движение на пару часов, чтобы поискать какие-нибудь улики, — но уж точно не следы Человека-паука.
Дэвид наклонился и стал внимательно рассматривать раму.
В голосе Хэммонда послышалось раздражение:
— Вот что, Браун, я хочу, чтобы вы держали связь с вашими клиентами и обеспечивали их сотрудничество. Ни к чему расследовать это дело. Тем более что ничего не было украдено.
Дэвид выпрямился и повернулся к Хэммонду.
— Ладно. Спасибо, инспектор. Я хочу сделать кое-какие заметки и позвонить. Не напомните ваш номер телефона?
Хэммонд секунду мерил его жестким взглядом, потом достал из верхнего кармана визитную карточку и протянул Дэвиду. Тот дал ему свою.
— Позвоните, если я вам понадоблюсь, — сказал Дэвид.
Он вышел из офиса и направился к лестнице. Порыв ветра поднял со столов ворох бумаг.
Внизу один из техников снимал с дверной панели отпечатки пальцев. Дэвид остановился:
— Привет. Я только что беседовал с инспектором Хэммондом. Он говорит, что еще не знает, как грабителям удалось взломать систему безопасности.
Техник отвлекся от своей кисточки и бросил взгляд на Дэвида, заметив его костюм, короткую стрижку и крепкую фигуру.
— Да, сэр, официально это не установлено, — подтвердил техник. — Но если хотите, я могу уже сейчас сказать, что будет в отчетах. Вот эти провода, — он указал обтянутым резиной пальцем на два зачищенных конца, — были выдернуты из системы. По ним видно, где их вытаскивали.
Провода выходили из панели по дуге, делали маленький зигзаг, после чего шли прямо до самых кончиков.
Техник объяснил:
— Зигзаги показывают места захвата. На заводе провода появляются из барабана в дугообразной форме. Точно так же, как вот здесь, до изгиба. Но после изгиба они выпрямляются, потому что кто-то их тянул. Взломщики обезвредили сигнализацию, однако потом цепь опять замкнули — не знаю, они сами или кто-нибудь еще.
Дэвид поблагодарил и оставил техника заканчивать работу. Он направился к открытому выходу, за которым темнела сырая ночь.
На минуту Дэвид остановился возле освещенного подъезда. Он посмотрел на дома, стоявшие на противоположной стороне улицы, и двинулся к своей машине, поглядывая на просветы между корпусами.
Сев в машину, Дэвид завел мотор. Он не стал сразу трогаться с места, а достал из «бардачка» дорожный атлас. Разыскав нужную улицу, Браун провел пальцем по примыкавшим к ней железнодорожным путям. Палец остановился на пересечении ветки с городским шоссе.
Включив заднюю передачу, Дэвид развернулся и отправился по маршруту, который только что прочертил пальцем по карте.
Через какое-то время железная дорога пошла вниз и опустилась метра на четыре ниже уровня улицы. Чтобы пересечь ее, хватило бы мостика в полметра вышиной. Действительно вскоре Дэвид увидел небольшой горбатый мост. Он переехал на другую сторону и стал высматривать многоэтажную стоянку, которую видел из разбитого окна.
После нескольких неудачных попыток он обнаружил то, что искал. Оставив «сааб» на соседней улочке, Дэвид нырнул под въездной шлагбаум и заглянул в будку охраны. Там никого не было. Он поднялся по пандусу, миновал три или четыре уровня, подошел к широкому окну — и оказался как раз напротив офиса «Интерфинанцио».
На верхнем этаже стоянки не осталось ни одной машины, а из шести ламп под потолком горели только две.
Заглянув сквозь железную сетку, Дэвид увидел железнодорожные рельсы и окно с выбитым стеклом. В освещенном кабинете офиса было пусто, но рядом в большом зале копошились люди.
Дэвид вынул из кармана носовой платок, взялся за нижнюю часть сетки и дернул на себя. Она не шелохнулась. Он перешел к следующей секции, отделенной от первой толстой вертикальной стойкой. Метр за метром он проверил всю сетку, но та была крепко вмурована в бетонную стену и не имела никаких разрезов.
Минуту Дэвид стоял, засунув руки в карманы и хмуро глядя на окно. Потом еще раз внимательно оглядел всю сетку, и его глаза сузились.
Взгляд его остановился на верхней части секции. Ухватившись за нее платком, он подтянулся и рванул на себя изо всей силы. Края проволоки легко вышли из пазов. Если бы человек оказался снаружи, ему ничего не стоило отделить сетку от стены и сделать достаточно широкое отверстие, чтобы попасть на пятый этаж автостоянки.
Дэвид переключил внимание на пол. Он присел на корточки и огляделся по сторонам. Потом передвинулся чуть дальше и повторил осмотр. Раз пять он привставал и перемещался на следующую позицию, подметая пыль полами пиджака, но ничего интересного не обнаружил.
Наконец, поднявшись на ноги, Дэвид отряхнулся и оглядел просторную площадку. На его лице появилось такое же задумчивое выражение, как при осмотре проволочной сетки.
Взгляд Брауна долго бродил по бетонному полу, потом заскользил по голым стенам.
Неожиданно его поведение изменилось. Повернувшись спиной к площадке, Дэвид бросился по пандусу на нижний этаж. Окна на этом уровне выходили на другую сторону, к переулку, где он оставил свою машину. Освещение здесь было гораздо лучше — на потолке горела одна лампа.
Дэвид успел присесть только раз — и тут же с улыбкой вскочил на ноги. Он направился к острому куску стекла, блестевшего на полу невдалеке.
На стояночной площадке виднелись свежие следы шин — черные прямоугольники приблизительно в полметра длиной, задние колеса чуть шире передних. Один из следов отпечатался как раз поверх осколка.
Дэвид наклонился, вытащил из кармана авторучку и, присев на корточки, осторожно сдвинул осколок на пару миллиметров в сторону. Верхний свет был слишком слабым, чтобы разглядеть, есть ли под стеклом следы резины. Дэвид аккуратно вернул кусок на место.
Он вытащил из кобуры мобильный телефон и достал визитную карточку Хэммонда. Дэвид набрал первый из трех номеров.
После короткой паузы в трубке раздался голос:
— Хэммонд.
— Это Дэвид Браун. У меня для вас есть информация. По пути домой я проезжал мимо многоэтажной автостоянки — той самой, что стоит за железной дорогой напротив офиса. Я подумал, почему бы не осмотреть это место, и нашел на одной из площадок кусок битого стекла. Он не похож на те маленькие квадратики, которые остаются от автомобильных окон. Скорее смахивает на оконное стекло. Может, пришлете кого-нибудь и осмотрите тут все как следует?
На этот раз Хэммонд ответил с откровенной злостью:
— Браун, я что, неясно выразился? Не надо никуда лезть и что-то расследовать. Твое дело — держать хвост по ветру и умащивать своих клиентов. Разве вас не этому учат на работе? Учти, приятель, если ты что-нибудь напортачил на месте преступления, я привлеку тебя к суду за помехи следствию.
Инспектор хотел продолжить, но Дэвид его прервал. Он заговорил более жестким тоном:
— Слушай меня, Хэммонд. Ты сказал, что в деле участвовали двое, и оба уже лежат в морге. Если ты прав, то это не место преступления. А если прав я, то как исправление твоих ошибок может считаться помехой следствию? Через полтора часа стоянка откроется. Решай сам, хочешь ли ты осмотреть следы шин третьего преступника, пока сюда не понаехали сотни две ранних посетителей. Я жду еще пятнадцать минут, потом еду домой.