Но что поделать, как-то тренироваться мне ведь в любом случае надо. Со временем научусь контролировать скорость распространения эфира по проволоке, тогда и упокаивать смогу не только с помощью трости.
Войдя в башню, я оказался в просторном холле, перед несколькими проходами вперёд и двумя лестницами наверх. Один из коридоров вёл в актовый зал, где мы с Риной были чуть меньше недели назад, а у другого, центрального, стояла табличка с надписью:
"Дисциплинарный комитет: кабинет 103".
В очередной раз я удивился магии нашего ректора. Очень сильный диссонанс возникает от этих игр с пространством, когда заходишь в тонкую башню, а оказываешься в гигантском атриуме. Тут ведь ещё и солнечный свет в окна бьёт, хотя снаружи они расположены в абсолютно других местах. Как это, интересно, работает вообще?
Слегка поторопливаясь — за территорией Академии меня уже ждала машина — я прошёл к нужным дверям.
— Здравствуйте, можно?
— Да, заходите...
Грубый голос орка, ответившего мне, был наполнен болью и страданиями. И когда я увидел причину, то не мог не посочувствовать — количество бумаг на его столе просто зашкаливало, стопки скорее напоминали какие-то башни.
У комитета столько бумажной волокиты?.. Неожиданно, я думал у них больше полевая работа, нежели кабинетная.
Зелёный орк — и тут дело было даже не столько в цвете кожи, а... В состоянии души? — поднял на меня красные опухшие глаза.
— Иш'элиан. Предупреждаю сразу, если ты пришёл подать письменное заявление о начале расследования, то я тебя убью. Очень жестоким образом.
— Да нет, я как бы отказаться хотел.
— А, правда? Замечательно, я тебя понял, можешь идти тогда.
— Эм... А мне написать ничего...
— НЕТ. Я поверю тебе на слово, ты же аристократ и всё такое. И да, сегодня же передам это руководству.
— Ладно, не буду мешать тогда... Удачи там, все дела.
— ...
Под тяжёлым взглядом парня я закрыл дверь и направился к выходу. Собственно, вот и всё, оказалось куда быстрее чем я рассчитывал. Теперь только не нарваться бы ни на кого, а то опять один хожу, да спокойно добраться до Антона с Риной...
***
Неподалёку от Центрального рынка стояли трое. Они были людьми, и выглядели абсолютно непримечательно: невзрачные ветровки, потрёпанные штаны и кроссовки, тёмные сумки.
Тем не менее, один из них выделялся. На его лице сияла широкая улыбка, а глаза лучились неподдельной теплотой. Прохожие невольно задерживали на нём взгляд и сами как будто становились немного счастливее, настолько располагающе-жизнерадостно выглядел незнакомец.
— Шестой.
Парень обернулся к стоящему позади мужчине. Голова у того была накрыта капюшоном, а взгляд — не в пример серьёзнее.
— Помни, Госпожа рассчитывает на тебя... И мы вместе с ней. Ты справишься. Не можешь не справиться.
Юноша уверенно кивнул и ударил кулаком по груди.
— Я не подведу!
Секунды пристального изучения... После чего мужчина похлопал Шестого по плечу и дружески ему улыбнулся.
— Тогда вперёд, архимаг. Сегодня — день твоего триумфа!
— Да!
Более не оборачиваясь, парень широкой пружинистой походкой направился к цветастым палаткам. Пять чёрных кристаллов отягощали висящую за его плечами сумку и слегка позвякивали при ходьбе, но Шестой не обращал на них внимания. Ему вообще ни до чего не было дела, его разум всё сильнее и сильнее ослепляла яркая эйфория. Зрение становилось туннельным, разумные вокруг превращались в единую безликую толпу, а зычные голоса продавцов сливались в неразличимый гул.
Вскоре юноша дошёл до нужной точки. Центр рынка, перекрёсток, из которого можно попасть в любую его часть. Место, бурлящее жизнью, буквально переполненное ею...
Шестому стало тяжело дышать. Улыбка на его лице уже походила на безумную, всё тело начало дрожать от предвкушения, а изо рта вырывались тихие смешки.
Он запрокинул голову вверх, к бездонной синеве и ласковому вечернему солнцу, что так редко озаряло Севану и, казалось, светило сегодня специально для него одного. После этой мысли, эмоции стало невозможно прятать внутри, поэтому парень, не сдерживаясь, проорал:
— ДЛЯ ТЕБЯ, ГОСПОЖА МОРИ!
Толпа вздрогнула и остановилась. На несколько секунд множество недоумевающих взглядов устремились на буквально хрипящего юношу...