— Тебя никто не видел? удивительно, но Грей в самой критической ситуации сохранял довольно беззаботный вид и говорил на удивление беззаботным голосом
— Нет… — устало сказал я — на, взгляни-ка. Кажется, у Скотланд-Ярда прорезался здравый смысл…
Я поймал перекинутую мне толстую газетку, развернул. Передовица. Толстые черные буквы, моя фотография на пол листа и текст…
Глава оперативно-следственной группы по делу „лондонского снайпера“, суперинтендант Чарльз Вустер официально заявил, что дело подозреваемого в террористической деятельности констебля Дориана Грея, бывшего сослуживца констебля Кросса, не имеет никакого отношения к делу „лондонского снайпера“, а сам Дориан Грей не является подозреваемым по этому делу.
— Не знаю, радоваться или нет… — раздраженно сказал Грей, пробежав глазами статью — по крайней мере я теперь не маньяк. Маньяк ты — а я террорист. Или пособник террористов, не суть важно. Очень мило с их стороны. Тебе не кажется эта ситуация смешной — вот мы оба по уши в дерьме, и самое смешное — что каждый знает о том, что другой невиновен. Потому что в то время, пока происходили все эти злодеяния, мы находились на виду друг у друга и не могли совершить того что нам приписывают. Но нам никто не поверит — потому что один из нас маньяк и психопат, а другой террорист.
— Да и нам надо как то из этого дерьма выбираться — заметил я
Мы с Греем мрачно посмотрели друг на друга.
— Есть предложения?
— Есть. Начать с того, что сказать правду.
Грей слегка отодвинулся — но понимающему человеку это движение говорило о многом. Он сел так, чтобы высвободить левую руку, потому что стреляет он с левой. Если этого не знать — можно ошибиться. Даже скажу так: смертельно ошибиться. Я этот разговор вел — поэтому и сидел так, чтобы обе руки были максимально свободны.
— Какую правду?
— Про Такера. Про вашу оперативную группу. Про то какое у вас на самом деле было задание. Например — эту правду.
— Правду… А ты сам не хочешь рассказать правду мне?
— Я первый спросил. Ты не задумываешься над тем, что же ты сделал такого что тебя травят подобно лисе, с собаками?
— Лисе… У меня и в самом деле было специальное задание. И кажется я его уже выполнил.
Повисло молчание… Мы так и сидели друг с другом рядом, вокруг — лес…
— Несколько лет назад британская разведка начала подозревать, что в страну проник русский агент со специальным заданием. Его задачей было вести подрывную деятельность в регионе шести североирландских графств, наладить контакты русской разведки с террористами ИРА, наладить каналы поставки оружия. Основной моей задачей как раз было найти этого человека и сообщить о нем. И я его нашел…
— Сообщил?
— Нет
— Почему?
— Не был уверен. Слишком много разных обстоятельств. Сейчас — уверен.
Если начнется стрельба — не выживет ни один из нас. Слишком хорошо нас учили. Слишком…
— Каково это: предавать. А, Кросс? Или я что-то не понимаю?
Так вот оно что! Он ни хрена не понял! Он думает, что я и есть Александр Кросс. Просто в плену меня перевербовали русские! Он считает меня предателем — и не подозревает о том что перед ним нелегал!
Сказать?!
— С чего ты взял? Тебе не кажется, что я неправильно веду себя для предателя?
— Согласен, сомнительных моментов много. Очень много, и они так и остались. Если ты помогаешь ИРА — какого черта ты полез в эту мясорубку по тут сторону границы? Какого черта ты застрелил одиннадцать боевиков ИРА в перестрелках и при задержаниях? Не сильно похоже на содействие ИРА, если бы все так содействовали… Но кроме тебя — извини, некому.
— Почему я должен всему этому верить?
— Не хочешь — не верь. Я уже говорил, что доверия между нами нет и быть не может.
И снова молчание…
— Кому ты сообщил?
— О чем?
— Ты должен был перед кем-то отчитываться.
…
— Почему я должен отчитываться перед тобой?
— Потому что ты влип в историю из которой сам не выпутаешься. Кто и как тебя вербовал на это дело?
— Не тебе это знать.
Почему мы еще не пострелялись…
— Хорошо. Тогда скажи — в своих отчетах ты упоминал О'Доннела?
По тому как изменилось лицо Грея я понял — в яблочко! Упоминал! Так вот где произошла утечка! А еще я понял — что сегодня ни мне ни Грею стрелять не придется — по крайней мере друг в друга. Для того, чтобы застрелить человека, который спас тебе жизнь нужно обладать непоколебимой, железобетонной уверенностью в собственной правоте. А ее то теперь как раз у Грея и не было.
— Упоминал — я не спрашивал, я утверждал.
— Ну — и?
— Ты так ничего и не понял? Тебя травят именно из-за этого! Ты единственный, кто знает правду! Ты, сам того не зная обрубил концы, ведущие к разгадке обстрела Лондона! Ты — и тот кто тебя завербовал и кому ты отправил отчет! Ты опасен потому что единственный, кто знает правду.
— Какую правду? Полковник ничего нам не сказал!
— А они, те кто тебя послал — знают об этом? Хочешь — проверь! Обратись к ним скажи что полковник ничего не сказал — и посмотрим сколько ты проживешь. В таких операциях не может быть места сомнениям, при малейшем сомнении все концы обрубают наглухо! Ликвидируют не только жертв — но и самих ликвидаторов! Никому не охота взойти на виселицу, ты этого не понимаешь?
Грей помолчал
— Кто ты? Ты из наших? „Пагода“?
Переиграл! Теперь он не уверен даже в моем предательстве!
— Я констебль Александр Кросс из особого отдела королевской полиции Белфаста. Для нас обоих лучше будет, если я им и останусь… недомолвки… они всегда помогают обманывать… не лги — просто нарисуй набросок и дай твоему противнику дорисовать картину до конца… то что придумал сам всегда кажется правдой, даже если это полный бред… А теперь отвечай — кто тебя завербовал?
— Ты думаешь, они представились? — огрызнулся Грей
— Как? Когда? Как выглядели? Ты понимаешь, в чем они виновны?
— Не хочешь ли ты сказать…
— Думай сам! Твоя жизнь — не моя. Если им доверяешь — иди к ним! Поделись подозрениями — и посмотрим что будет! Знаешь, как в Индии фанатики кидались на минные поля, чтобы своими ногами разминировать их? Вот и ты — уподобишься этим самым фанатикам. А я посмотрю со стороны.
— Не так давно это было… — наконец заговорил Грей — меня вызвали с полигона…
— Где это было? — перебил я
— Где-где… В Герефорде. В кабинете комполка сидели двое. Один из них по моей биографии прошелся, второй его перебил и начал рассказывать. Он в России был, по его словам.
— Этот второй?
— Да.
— Как выглядели?
— Первый — ниже среднего роста, окладистая седая борода, голос гулкий такой. С трубкой. Тот первый назвал его „сэр Колин“.
Батюшки светы… Да не сам ли это сэр Колин Монтескью, глава Британской секретной службы? Никак и вправду он. Лично его не видел — но перед переходом несколько фотографий мне показали. А я запомнил — я все запоминал, на память грех жаловаться. Это какого же уровня должна быть операция, что в ней участвует лично глава Службы.
— А второй?
— Второй на вид лет шестьдесят, невысокий. Глаза у него…
— Какие?
— Добрые какие то. Как у пасторов бывает. Он то и говорил в основном. Назвался как Джеффри Ровен.
Этого я не знал.
— И они тебе рассказали про русских агентов? Что он проникли в Британию и занимаются там терроризмом?
…
— Черт бы все побрал…
— А ты из…
— Я тебе уже сказал. Констебль Александр Кросс… намекни. Только намекни… есть структуры, которые занимаются проблемами безопасности на принципиально другом уровне. Как только происходит нечто подобное тому что происходит сейчас — они вмешиваются.
— Но почему же…
— Почему? Потому же, почему здесь прячешься и ты. Ситуация пошла вразнос. Те, кто устроили все это сидят на самом верху и способны причинить массу неприятностей. А мы не можем действовать до тех пор, пока у нас не будет веских доказательств. Очень веских, учитывая вес и положение в обществе тех людей, против которых они собираются
Грей замолчал, осмысливая происходящее. Он проиграл — хотя сам этого не понимал. Полунамеками и умолчаниями я вытащил из него правду, по крайней мере ту часть правды, которую он знает. Это и был его проигрыш — он открыл свои карты, не получив взамен ничего. Все-таки не стоило привлекать к проведению разведывательной операции, связанной с внедрением обычного офицера, пусть и из спецподразделения. Я и сам почти такой же — только подготовка в морских училищах получше пехотной будет, да и соприкоснулся я уже с миром разведки, так соприкоснулся что и вспоминать не хочется. Моряки ведь что — это тебе не пехотный офицер, что в расположении сидит, в пункте постоянной дислокации, да иногда выходит в какой-нибудь уездный город за дамами поухлестывать. Морской офицер служит в порту — а любой крупный порт тем более порт с военной базой, это место притяжения интересов самых разных разведок, да и просто иностранного люда много. А то он в море вышел, пошел в поход с заходом в иностранные порты и сходом на берег — тоже чреватая вербовкой и прочими неприятностями ситуация. Поэтому, разведывательный и контрразведывательный минимум гардемаринам дают: как например распознать вербовку и не просто послать вербовщика на три всем известные (это любой дурак сделать сможет, учиться этому не надо) — а заложить основы для последующей оперативной игры, с помощью контрразведчиков подсунуть лютому ворогу ворох дезинформации. А я вдобавок в Бейруте… в самую гущу попал. Да и учили меня перед заброской как-никак, все-таки хоть по ускоренной программе но учили.