Полковник жил в угрюмом, четырехэтажном здании старой постройки, на втором этаже — большим достоинством квартиры было то, что рядом была пожарная лестница. Лампочку в подъезде тоже кто-то разбил, лестница, ведущая в квартиру, была узкой, едва два человека разойдутся — но это и хорошо. Если поднимаешься пьяным — не упадешь.
На первом же этаже, Кевин О'Коннел, «полковник» на кого то натолкнулся — как то неуклюже. Будь он трезвым — этого бы конечно не произошло…
— Простите… — автоматически сказал он.
— Да благословит тебя Господь, Кевин… — раздалось в ответ.
Услышав этот голос, Кевин вздрогнул — сердце на какой-то момент замерло — а потом пустилось отплясывать сумасшедшую джигу. Тело мгновенно покрылось холодным потом. Этот голос часто приходил к нему по ночам — в кошмарных снах…
— Что встал, Кевин? Пошли…
— Что вы здесь делаете? Вы же…
— В отставке, в отставке… И заметь, Кевин, тебя я никому не передал, законсервировал. Выполнил свое обещание. Если бы тебя начал вести кто-то другой — скорее всего, тебя бы уже закопали с простреленной башкой и коленями. Так что свои обязательства по отношению к тебе я честно выполнил.
— Что вам нужно?
— Нужно… — священник, чье лицо почти полностью скрывал капюшон сутаны, кивнул на кровать, на которой лежал толстый, большой конверт из манильской бумаги — открой и прочитай…
Трясущимися руками «полковник», ставший сейчас одним из батальонных командиров белфастской бригады ИРА вскрыл конверт. В нем было два листа убористого машинописного текста, остальное пространство занимали деньги — пачки крупных купюр в банковской упаковке, долларов. Их было много. Полковник отложил пакет с долларами, вчитался в убористый, напечатанный мелким шрифтом текст — и почувствовал себя плохо…
— На кого вы работаете?
— Я… На себя самого, какая разница! То, что я предлагаю тебе сделать, сделает тебя героем среди своих.
— Это провокация… — полковник не мог поверить в написанное — это…
— Это шанс для тебя. Если ты это сделаешь — никто потом не поверит, что ты наш агент. Вернее, мой агент. Ни одна разведслужба не позволит своему агенту сделать подобное.
— Меня потом убьют. Найдет и убьет САС безо всякого суда.
— Там помимо налички, две банковские карточки. На них — полмиллиона фунтов — как видишь, с деньгами я тебя не обижаю. На операцию ты потратишь максимум двести — остальные все твои. Оружие за мой счет, я его уже оплатил и перевозку до Британии — тоже. Если почувствуешь, что пахнет жареным — смывайся. Денег тебе хватит — учитывая и твои старые накопления.
— Я…
— Решайся! Разве у тебя есть выбор?!
Полковник смотрел на расплывающиеся перед глазами строчки.
— Хорошо…
— Не слышу!
— Хорошо. Сделаю.
— Ну, вот и договорились… — священник встал с кровати, пошел к двери — да, кстати, Кевин… Тебе ничего не известно о том парне, что расстрелял патруль на улице?
— Нет. Он не из наших.
— Русский? Я давно не был в этих краях.
— Возможно. Мы ничего про него не знаем.
— Как же тогда общаетесь?
— Через интернет. Он оставляет нам сообщения. Каждый раз из разных мест.
Священник кивнул — так он и думал. Схема действий русского выдавала в нем серьезного противника.
— Если что-то узнаешь реальное про этого русского — сто тысяч фунтов.
— Понял…
— Как будешь готов — сообщишь мне. Код старый.
— Хорошо…
— Ну, тогда спи. Приятных снов.
Священник ушел — испарился, словно злой дух. А Кевин О'Коннел, «полковник», командир батальона белфастской бригады ИРА остался сидеть в своей тесной комнатушке, бессмысленно уставившись в стену, словно ища какую-то непостижимую человеческим умом истину на грязных разводах обоев…
Картинки из прошлого. 16 июня 1993 года. Пограничная зона, переход через Амударью. Афгано-русская граница
Если брать границу Российской империи, на всей ее немыслимой протяженности, то ее отрезок с Афганистаном был наиболее опасным. Более того — пограничная зона Туркестанского особого военного округа была одним из наиболее опасных мест на земле. Но одновременно — здесь можно было заработать целое состояние за год.