Проснулся по будильнику без часу полночь. Смысла лезть в музей сразу после его закрытия я не видел. Оставался не иллюзорный шанс, что там кто-то будет ещё сидеть, или ещё хуже, бродить. А так, если приеду посреди ночи, то все кто хотел, уже давно уйдут домой. Плюс я надеюсь на не очень ответственных охранников, которые решат, что нет никакого смысла делать обход каждый час и останутся сидеть в своей комнате с камерами.
Прикинув размеры статуэтки, которую присмотрел Абрахам, я освободил немного места в рюкзаке. Может стоит для переноса краденого приспособить обычный пакет? Будет обидно, если то, что я выложил, мне вдруг понадобится. Я естественно очень надеюсь, что никаких монстров в музее не объявится и всё пройдёт гладко. Но жизнь она такая… Как не планируй, всегда что-то пойдёт не так, как должно. Но и нести в пакете столь ценную вещь я не хочу. Опять же, вдруг какой-то бой, а у меня рука занята. Да и разбить могу ненароком. А рюкзак всегда на мне. На всякий случай свернул рулон из обрезков простыни и запихнул в рюкзак. Если обмотаю тканью, то даже при падении на спину будет шанс сохранить статуэтку целой. А пакет — точно не вариант.
Выглянул в окно. Дождь. По-моему он с утра так и не прекращался. Зонт брать не стал, опять же, чтоб не занимал руку. Откопал в одном из ящиков прихожей «одноразовый» дождевик, который я пару раз надевал ещё в том году. Развернул, посмотрел. Надел. Глянув в зеркало, решил, что это ещё и маскировка отличная. Ночью под ним не видно моей одежды, а если натянуть капюшон пониже, то и лицо будет скрыто.
Ещё раз перепроверил, что всё в порядке и отправился на выход. А когда вышел в коридор, понял, что что-то не так. Пришлось возвращаться и запихивать книгу, в которой нынче живёт Абрахам, в рюкзак. Если бы не её вес, то так бы и ушёл. И этот гад мне главное про себя «забыл» напомнить. Я ведь без подстраховки в лице великого мага больше никуда не хожу. Слишком уж весомый это аргумент в любой ситуации. Он и словом может помочь и делом.
Как обычно сначала поднялся на чердак, принеся птичкам гостинцев. Чернохвост вроде как порывался полететь со мной, но я его отговорил. Как минимум мне так кажется. Лишняя пара глаз мне может и пригодилась бы, но зачем ворону мокнуть? Погода явно не лётная. Пусть лучше дома сидит, за женой приглядывает.
— Слушай, Абрахам, у меня к тебе есть просьба личного характера, — начал я говорить, когда мы уже выехали на шоссе. — Было бы здорово, если бы ты с Дусей подружился.
«Мы с ней не враги», — в своей обычной манере прозвучал голос мага в моей голове.
— Ага, но и не друзья. Дуся с людьми не общалась довольно долгое время. И теперь, мне кажется, пытается конкурировать с тобой за моё внимание.
«Я готов ей уступить».
— Но даже так, она всё равно будет видеть в тебе конкурента. Пусть это всё происходит неосознанно и, возможно, она даже не понимает этого. Но ситуация отражается уже на мне. И пока не увидит в тебе компаньона или товарища, так и будет язвить и пытаться меня подначить на пустом месте. И что бы я ей не сказал, ситуации это не изменит. Может и существуют правильные слова, но я их не знаю.
«Так что ты от меня конкретно хочешь?»
— Может ты ей поможешь с чем-нибудь? И желательно это сделать так, чтобы она не осталась тебе должна, но при этом была очень благодарна.
«Хочешь, чтобы я потратил своё время и получил взамен хорошие отношения, вместо очередного долга?»
— Да, — кивнул я, бросив взгляд на рюкзак с книгой, что лежал на соседнем сиденье. — Ты мне этим очень поможешь. К тому же, Дуся вполне может выразить свою благодарность в каких-то конкретных положительных действиях. Я до сих пор не знаю грани её возможностей. Ты же с ней не был знаком раньше?
«Нет, и никогда не слышал о ней. Возможно, когда я родился, она уже была духом».
— Считай, что так ты делаешь мне небольшое одолжение. И в будущем я буду готов пойти тебе навстречу уже с твоей просьбой. Не хочу считать это долгом, скорее обмен любезностями. В знак хороших отношений между нами.
«Хороших отношений? Собираешься простить мне то, что я захватил твоё тело и планировал держать твою душу в плену десять лет?» — в его голосе прослеживались нотки удивления. — «Помнится ты меня за это сжечь собирался».