С появлением доктрины махаяны выросла и слава Наланды, ставшей к VII веку главным центром тантрическо-буддийского культа, создавшего Наланде репутацию «альма-матер» колдунов, магов и чародеев. Чрезвычайно трудно сегодня точно определить место, занимаемое Наландой в культурной жизни Азии. Большинство имеющих отношение к буддизму исторических произведений подверглись уничтожению в периоды великих религиозных катаклизмов, потрясших индийских буддистов в период между VIII и XII веками христианской веры. Путешественники, посетившие Наланду в годы её величия, были по большей части жрецами, монахами или нищими и не обнаруживали склонности к критическому анализу светской истории. В XII веке мусульмане разрушили университет, убили всех монахов, каких только сумели найти, сровняли с землёй дома и постройки и сожгли огромное собрание книг. Те профессора из духовенства, которым удалось спастись, нашли убежище в Тибете, Непале или на Цейлоне. Рядовых сторонников этой веры частично приняла в свои ряды секта джайнов, кто-то из них, обратившись в другую веру, стал поклоняться Вишну, а были и такие, кого просто подавили или уничтожили почитатели Шивы. Власть буддистов в Индии продолжалась около тысячи лет[64].
Следует заметить, что время между VII и XII столетиями, когда Наланда достигла вершины своего величия и славы, совпадает с периодом наибольшей отсталости в европейской истории, а значит, не будет преувеличением утверждать, что Наланда была самым выдающимся из существовавших в то время центром культуры и образования, причём не только главным центром буддийской науки, но и поистине великим университетом, где около трёх тысяч живущих при нём монахов преподавали гуманитарные и естественные науки, религию, богословие и знания по светским профессиям. В курс обучения были также включены медицина, право, астрономия и философия. Преподаватели-священники вели обучение сравнительной религии, древним языкам и даже магическим обрядам, ритуалам и формулам. Сообщается, что в какое-то время христианство в Наланде преподавали как одно из современных вероисповеданий.
В своих трудах китайский путешественник И Цзин подробно описывает многие здания и памятники в Наланде. Главное прямоугольное строение состояло из восьми больших лекционных залов, или храмов, каждый высотой в три этажа. Пышно украшенные здания были построены из кирпича с выложенным из камня орнаментом. Кирпичом была вымощена и вся территория снаружи, а полы в разных комнатах залиты отполированным до блеска цементом, практически не поддающимся разрушению. Плоские крыши зданий оказывались вполне пригодными для использования в качестве площадок для прогулок и собраний. Весь университетский комплекс окружала высокая стена. Там, где находились усыпальницы и святилища, были воздвигнуты памятники, некоторые высотой двести (61 м) и триста (91 м) футов. Богато украшенный колоннами и башенками фасад зданий производил настолько сильное впечатление, что со всех уголков Азии съезжались туда люди искусства, привлечённые красотой и вдохновляющей силой этого места. Среди собранных там сокровищ искусства была медная статуя Будды восьмидесяти (24 м) футов высотой.
В записях Хуань Цзяна сохранилось столь же превосходное описание огромного монастырского университета[65]. Он объясняет, что слово Наланда означает «беспрерывную благотворительность». Согласно древним сказаниям, в пруду на месте этого монастыря некогда жил наг, змей-дух по имени Наланда. Рассказывают также, что Будда в предыдущей жизни, будучи царём великой страны, построил на этом месте город, ставший столицей его государства. Все свои богатства Будда раздал сиротам и бедным. В память об этом город назвали местом, «где беспрерывно творятся благотворительные дела». Когда-то там был сад Владыки Амри. Пятьсот купцов купили сад за сто тысяч золотых и подарили его Будде, где он в течение трёх месяцев читал проповеди. За свои добрые дела большинство купцов были приняты в адепты.
С типично китайской склонностью к поэтическому изложению событий, Хуань Цзян описывал богато украшенные башни и сказочные по красоте башенки. Он упоминал об обсерваториях, которые, казалось, терялись в тумане, а верхние помещения поднимались выше облаков. Особо цветистое красноречие он приобретал, рассказывая об устремляющихся ввысь карнизах зданий, над которыми можно было наблюдать противостояние солнца и луны и следить, как ветер лепит из облаков причудливые фигуры. Число священнослужителей и просто живущих при монастыре, не считая учащихся, доходило до десяти тысяч. В стенах монастыря изучали «большую колесницу», священные писания восемнадцати сект, книги по магии и множество трудов по разным дисциплинам. Однако из множества обладающих глубокими знаниями учёных была всего тысяча сведущих в двадцати сборниках сутр и шастр, пятьсот тех, кто могли объяснить тридцать сборников, и, возможно, человек десять, включая Мастера монастыря, способных толковать пятьдесят. Во времена Хуань Цзяна самым знаменитым, добродетельным и старым был монах Шила Бхадра, потому он и считался главным членом обители.