Ранним утром 17 мая 1253 года Нитирэн стоял один на вершине горы. Его взгляд, обращённый к солнцу, следил, как оно поднималось из тёмно-синего таинства океана. И тогда он впервые произнёс нараспев формулу Великой Убеждённости: «Наму Мёхо Рэнгэ Кё»[94], что означает «да поклонимся Священному писанию Лотоса Совершенной Истины». Это была мантра, присущая только его ордену, и его монахи, жрецы и пилигримы повторяли её нараспев почти семьсот лет. Это могущественные слова, обладающие особенным достоинством. Выговаривая нараспев священное имя, человеческое существо сливается в сознании с «царственной Сутрой» и самим владыкой Буддой.
Возможно, среднему жителю Запада трудно понять значение того, что представляется всего лишь словесной формулой, но мы должны помнить, что настоящий мистицизм — это внутреннее открытие, почти совсем не поддающееся определению на языке физического опыта. Вполне достаточно жеста руки, мантры, нескольких нот, взятых на лютне, присутствия святого предмета или дерева, одиноко растущего на каком-нибудь скалистом утесе. Слова, объяснения и слишком длинные доказательства ничего не добавляют. Они только разрушают тончайшую субстанцию отрешённости от мира, вызванную восторгом Святого. «Наму Мёхо Рэнгэ Кё» есть Великая Убеждённость. Она скрывается за произнесённым словом; она вдохновляет песнопение; она призывает надежду и благородное стремление к истине. Она осуществляет удивительную работу Закона, ибо те, кто выявляют её, принадлежат ей, разделяют её и достигают её исключительно благодаря преданности.
Пастырство Нитирэна было отягощено всеми лишениями и гонениями, с которыми обычно сопряжён жизненный путь религиозного лидера. Его политические враги в 1261 году изгнали его, но он использовал это как возможность проповедовать в месте ссылки. Его помиловали в 1263 году, после чего была предпринята попытка убить его, а позже, в 1271 году, он был приговорён к казни через обезглавливание. Чудом избежав смерти, он продолжал жить, подвергаясь крайней опасности, и был сослан вторично на уединённый остров Садо в северной части Японского моря, где сильно страдал от холода и голода. Он пробыл на Садо около трёх лет, после чего ему разрешили вернуться домой. Последние годы жизни он провёл в безлюдных лесах Минобу в полуразвалившейся хижине в шесть футов в длину и ширину (1,8x1,8 м) в дальней горной крепости. Изнурённый более чем тридцатилетней борьбой и нищетой, Нитирэн вошёл в нирвану 14 ноября 1282 года. Он ушёл из этой жизни в окружении читающих нараспев молитвы учеников и в состоянии абсолютного внутреннего и внешнего спокойствия.
Взгляды Нитирэна кратко выражает следующая цитата из его произведений: «В конце концов, пусть все небесные создания откажут мне в своей защите, пусть всяческие опасности обрушатся на меня, даже и тогда я посвящу свою жизнь этому делу… Остановить Лотос Истины — в счастье ли, в беде ли — означает низвергнуться в ад. Я буду твёрд в своём великом обете. Пусть я столкнусь со всевозможными угрозами и искушениями. Если мне скажут: "Ты бы мог взойти на японский трон, если бы отказался от Священного писания и дожидался будущего блаженства, веря в «медитацию на Амиту»", или "Твоих родителей ждёт смертная казнь, если ты не произнесёшь имя Будды Амиты" и т. д., я встречу подобные искушения не колеблясь и никогда не поддамся им, если мои принципы не будут разбиты вдребезги опровержением мудреца. Все остальные опасности будут сравнимы с пылинкой, а не с ураганом. Я буду Столпом Японии; я буду Глазами Японии; я буду Великим Сосудом Японии. Да будут нерушимы эти клятвы!»[95]
Истоки тибетского буддизма
По утверждению Эмиля Шлагинтвейта[96], буддизм внедряли в восточной части Тибета, возможно, уже в 137 году до н. э., но если это и так, то старания священников-миссионеров оказались напрасными. Венгерский учёный и востоковед Шандор Ксома Кёрёши подобрал в написанной лхасским регентом в 1686 году исторической книге интересный отрывок, подкрепив его примером из «Истории восточных монголов» Саган Сэчэна. В этих рассказах сообщается, что во время правления тибетского царя, имя которого приводится в различных вариантах то как Тхотхори Ньян Цан, то как Лха-то Тори, то как Хлатотори, произошёл чудесный случай.
В 231 году н. э. в ореоле яркого света с небес спустился драгоценный сундук или ларец и опустился на золотую террасу царского дворца. В сундуке оказались четыре святых предмета: изваяние сложенных в молитве рук, маленький чортен — крошечная башенка-рака, гемма с написанной на ней молитвой: «Ом мани падме хум»[97] и религиозная книга, называвшаяся «Шамадок» (Szamadok) — руководство к нравственному поведению. Царь не имел ни малейшего понятия о смысле этих священных предметов и поэтому приказал хранить их в его сокровищнице. И с этого времени несчастья следовали за царём по пятам. В семье правителя рождались слепые и уродливые дети; урожай был скудным; болезни истребляли скот, а голод, чума и страдания поразили все уголки царства[98].
97