Артур затащил нас на высоту тысячи метров над уровнем моря. У меня закладывало уши, приходилось это исправлять путём частого проглатывания слюны.
Сначала наш автобус бежал по мосткам, а после взялся, точно ракета, взбираться по серпантину. Чем выше в горы, тем лучше вид. Среди горных хребтов и неровных скал выделялась вершина, которую местные называют Чёртов палец. По форме это возвышение, действительно, похоже на толстый палец с «острым ногтем-пикой». Смышлёное воображение сразу заглянуло внутрь скалы и нарисовало потустороннюю тварь, решившую проковырять в потолке Ада дырку указательным пальцем.
Марина говорит: «Сейчас мы узнаем, кто из вас боится высоты. Мы подъезжаем к карнизу «Прощай, родина!», те, кто сидит у окна, сейчас испытают адреналин, посмотрите налево». Смотрю налево, а там пропасть, склоны и полоска реки. Артур, зараза такая, подъехал к краю ближе – вот борт автобуса, а вот верная смерть. Шутник-виртуоз, этот абхазец.
Проехали карниз – можно и о Рице поговорить. У этого озера есть тоже легенда. Куда же без них! Итак, читатель, слушай. Рица – это молодая девушка, которая обладала прелестным голосом, когда она пела, замолкали птицы, а река делась тише. У неё было три брата – Агепст, Ацетук и Пшегишх, и все они каждый день уходили из дому на охоту, предоставляя Рицу самой себе. В один из дней братья вновь ушли пострелять дичь, а Рица, сготовив пищу, вышла на улицу, села и затянула дивную песню, разнёсшуюся далеко по долине. Услышал её голос разбойник – Юпшара, разыскал девушку, и стоило ему только увидеть прекрасную Рицу, как он тут же воспылал к ней любовью дикаря. Мужчина набросился на неё. Это увидел орёл, кружившийся над рекой, и полетел стрелой к братьям, те бросились домой. Братья приехали слишком поздно – Юпшара уже успел обесчестить девушку, однако они попытались поймать злодея. Один из них бросил своё оружие, чтобы преградить путь Юпшаре. Сабля легла поперёк реки, и она начала выходить из берегов, затапливая долину. Разбойника и молодого парня подхватил поток воды – юноша погиб, а Юпшара был выброшен рекой в море. Тем временем Рица, не пережив позора, утопилась в образовавшемся озере. Два опечаленных потерей брата превратились в горы, стоящие по двум берегам озера, которое стало усыпальницей девушки. Они охраняют её покой до сегодняшнего дня. И даже хрущёвская дача, выросшая на берегу Рицы, не нарушили их дозор и вечный сон Рицы.
Озеро – прекрасное, оно находится в окружении гор, на скатах которых лежит снег. Живописное место, причём настолько, что сначала не веришь глазам, не понимаешь, что сейчас находишься в таком волшебном месте.
Зелёные морщинистые горы, полосатые скалы и бирюзового цвета озеро в их плотном кольце. Я не берусь его описывать его более, ибо Рицу лучше увидеть своими глазами, нежели прочитать о ней или посмотреть фото в Интернете.
Реальность намного лучше слов и фотографий.
После Рицы поехали в Новоафонский мужской монастырь. Монастырь был, а вот послушников и монахов мы не обнаружили. А я, честно скажу, только ради послушников согласилась напялить на себя тёмно-зелёный фартук, косынку и пойти в монастырь, ну и из-за фресок. Едва моих ушей коснулось слово «фреска», о которой я соловьём рассказывала на зачёте по истории отечественного художественного искусства, я воспылала любопытством. Что ж, я десятками раз рассказывала про фрески, но никогда не видела их. Но мужчин в рясах хотелось увидеть сильнее, поэтому бродила по территории монастыря и, потешая маменьку, пародировала мальчика из фильма «Мужики!..», тоскливо подвывая: «Мужики, вы где?».
Вблизи монастыря есть зелёная зона, склон, по которому паслись лошади.
Низенькие гнедые лошадки щипали траву возле сосен, принимая самые забавные позы. Несколько из них нашли что-то интересное в небольшом
овраге – три коричневых крупа с чёрными метёлками-хвостами торчали из ямы. Здесь же шла тропинка, выложенная из отполированного ногами булыжника, мы по ней практически катились.
Хочу рассказать об одной пассажирке, нашей попутчице, которая впечатлила меня больше нужного и не с хорошей стороны. Пожилая дама в полосатой кофточке и белой панаме вела себя интересным образом, во многом напоминая двуликого бога Януса. Когда мы приехали в погребок «Бахус», она вылетела из автобуса быстрее всех, разделила нас с маменькой на лестнице, втиснувшись между нами. Она рвалась занять место у стойки, где разливали дегустационное вино. Выходила она из «Бахуса» уже совершенно другим человеком. Её спутник, пожилой мужчина, на которого на пасеке мне случилось наступить, а затем экскурсоводу потерять в Каменном мешке, тащил два пакета с вином, а сама она, красные полосочки-белая панамка, подняв бутылку над головой, хлестала чачу из горла. Вот они, наши пенсионеры! А потом она же молилась у алтаря в монастыре.