песни и думы
с собой принесет? Стихии
не нашего мира греют,
не наши топчет,
пьет и вдыхает.
Криком зайдется кочет,
если тень дорогая
плоть на себя накинет,
время в себя заставит
войти, поутру не сгинет.
Корифей
Сдвинутся с места идолы
олимпийцев, придет подземный
Зевс на земле весенней
царить за обиды, гневный.
АНТИСТРОФА 1
Над страной, обаянной смертью,
глухо пойдут дожди
из темной, тяжолой, гиблой
Леты святой воды –
смоют отчизны образ,
времени; всех своих
спутаешь в час недобрый,
мертвых ты и живых.
Хоревты предстают в личинах Орфея и Эвридики.
Эвридика
В бездне безвидной,
владениях Аидеса,
смертью измерена,
я не имею веса,
облика, смертью крадено
время, пространство пусто –
мертвой, не остаются
мне никакие чувства.
Орфей
Смотрю, придаю обличья
привычные дыму: дымы
звериные, выше – птичьи,
твои – всех видней, хранимы
памятью столь пристрастной,
что вывожу наружу
тень твою – в путь несчастный,
покуда не обнаружу,
что один на дороге,
нет тебя ни в Аиде,
ни на земле. О боги,
весь я дрожу в обиде,
предан любовью, боги.
СТРОФА 2
Сходишь, милый, ради встречи
в ада глубь – затеплят свечи
черные для Персефоны,
ада ведомы законы:
дашь на дашь,
теперь ты наш.
Смерть ее своей исправишь,
душу бедную оставишь
в наших пропастях блуждать
и спасения не ждать –
день за днем,
как все не ждем.
АНТИСТРОФА 2
Тень твоя ведет другую,
силой нудит неживую
вверх – и там ей верный ад.
Возвращайся-ка назад
ты один
и невредим.
Скорбь забудется, едва лишь
свет увидишь, мрак оставишь –
сон не в руку, лишь бы жив
был и к мукам терпелив.
Умерла,
и все дела.
ЭПИЗОДИЙ 5
Могильный холм, насыпанный над Алькестой, цветы, венки, прочая атрибутика смерти. Рядом стоит Геракл. За сценой раздается зловещая музыка. Появляется Танатос.
Танатос
Моя добыча. Я, на запах тления
являющийся демон, забираю все,
что не пожег огонь, земля побрезговала.
Тень погоню к теням.
Геракл
Оставь ее, не вышел срок.
Танатос (принюхиваясь)
Кого щадить?
Какие сроки есть для тела мертвого,
души погибшей?
Геракл (грозно надвигаясь на Танатоса)
Меч, копье, стрела –
твой выбор. Мы сразимся.
Танатос
Я в оружии
не понимаю: вы железом машете
на пользу мне, жнецы, я – мельник, пахари –
едок я ненасытный. Ради голода
тяжолое, отравленное, острое
вам в руки дал – владейте, мстите, смертные,
за смерть смертями, смертью защищайте жизнь!
С моим же на меня идти удачи нет.
(Подходит к могиле и начинает заниматься привычным делом: расправляет ленты на венках, поправляет цветы, обметает памятник, при этом продолжает бубнить.)
Неверный род – смесь глины Прометеевой,
воды, дыханья, огнь в крови, нигде вам нет
успокоенья: из стихии воздуха
три остальные нудят, гонят; в воду лишь
нырнешь – дышать не можешь; рвешься ввысь из ней –
в огне, в земле как будешь? Даже смерть сама,
приют всеобщий, смерть необоримая
не в радость вам – всё боретесь, всё памятью
тревожите ушедших. Для чего ее
вернуть задумал?
Геракл
К мужу.
Танатос
Где он, муж ее?
Живой с живыми ночью жизни делает;
умней тебя со мною разминувшийся.
На краткий срок вас боги к жизни вызвали
из смерти, так забудь о ней, живи сейчас.
СТРОФА 1
Век бы не ходить по кладбищам
да по храмам, со стола не брать
сладкой каши – забыть ушедших,
заодно с ними не умирать.
АНТИСТРОФА 1
Счастлив дурак, не знает, с чем ему век вековать,
смеется на поминках,
гонят его из-за стола,
боем его бьют, равного богам.
Геракл
Не ее судьба лежать в могиле
этой ночью.
Танатос
Если бы так было,
не лежала б; Аполлон – даритель
и провидец, ты – с судьбою споришь,
думая, что путь ей распрямляешь.
Геракл
Если против судеб, против смерти
дело мое – что ж, остановиться,
руки пусты в дом пойти Адмета
или прочь отсюда тихо, быстро –
от Адмета, горя и позора?
Ах, Алькеста, не твоей бессильной
я судьбой обманут – в настоящей,
собственной изъян, сквозная рана.
Как нелеп удел мой, если нету
для Геракла выхода иного,