Формирование норм, квот, системы доплат и компенсаций составляло содержание государственной социальной политики, жестко связанной с производством. Именно эта деятельность была эквивалентна - в условиях реального социализма рыночным механизмам регулирования. Сочетание "правильно" подобранных норм и квот обеспечивало прилив рабочей силы, населения, а также стабилизацию его в местах, приоритетных с точки зрения государства. В результате этой политики формировались локальные центры престижного или качественного потребления, вокруг которых структурировалась активность населения. Дефицит благ, сопровождающий ранжированное распределение, создавал особые центростремительные силы и структурировало население и рабочую силу, а также занятых в аппарате управления в формах жизнедеятельности, специфичных для реального социализма. Стремление потреблять "не хуже других", устроиться так, чтобы можно было "достать" и "получить", - вот смысл и цель социальной активности.
Социальные группы определялись в территориальном, отраслевом и должностном аспектах. Как известно, все поселения в рамках еще существующего территориально-административного деления были и есть иерархизированы: существуют внекатегорные поселения, такие, как столицы и курортные города, поселения первой и последующих категорий. Категория определяет уровень снабжения и обеспечения коммунальными благами и многие другие параметры, связанные с потреблением. Уровень жизни в поселениях высших рангов был нормативно выше, чем в поселениях низших рангов, что вызывало естественное движение населения от поселений низших рангов к высшим (миграцию).
В территориальном аспекте социально-учетный статус человека определялся его приписанностью к конкретной территории, поселению (прописка), правом на жилье, реализующимся в ордере на квартиру, и если он военнообязанный, то воинским учетом в определенном военном комиссариате. Нормы и санкции, задающие социальное положение в территориальном аспекте, называются административным режимом. Контроль за соблюдением административного режима осуществлялся и осуществляется органами Министерства внутренних дел, местными администрациями и военными комиссариатами, естественно не так жестко, как это было при Советской власти.
Система рангов территорий была далеко не проста и неоднозначна. Строгая иерархия территорий постоянно нарушалась в конкуренции за ранги. Отдельные территории добивались более высоких рангов, чем полагается по административному положению или демографическим показателям, или получали особые привилегии, например высокие категории снабжения и коэффициенты к заработной плате для проживающих на них. Жители поселений более низких рангов стремились переселиться в поселения высоких рангов либо ездили в них за покупками, в театры, на предприятия бытового обслуживания.
Другой аспект определения социально-учетной группы связан с занятостью в отраслях народного хозяйства. Отрасли, так же как и поселения, были ранжированы, хотя ранги отраслей не столь выражены. Министерства оборонной "девятки" были заведомо выше в государственной табели о рангах, чем сельскохозяйственные министерства, а статус министерства среднего машиностроения был просто несравним со статусом министерства культуры. Уровень обеспечения жильем, коммунальными услугами, уровень и стабильность заработной платы варьировали на предприятиях различных отраслей в зависимости от того, насколько "важны" то или иное предприятие или отрасль, к которое они принадлежат.
Социальный статус в отраслевом аспекте определялся профессией и уровнем образования, зафиксированными в дипломах и трудовых книжках, квалификационных удостоверениях, удостоверениях личности работника и других "корочках".
Градиент в уровне заработной платы и не денежных доходов вызывал естественный поток рабочей силы, направленный от предприятий низких рангов к предприятиям высших рангов (текучесть кадров). Движение рабочей силы между предприятиями и организациями регулировалось нормами Кодекса законов о труде и подзаконными актами. Задачи КЗОТ, в частности, заключались в том, чтобы обеспечивать рабочей силой предприятия всех рангов вопреки естественному потоку рабочей силы от предприятий низших рангов к высшим. Смена места работы, если она сопряжена с переходом на предприятие более высокого ранга, была связана с прохождением различных комиссий, получением разрешении или с понижением разряда и уровня заработной платы.
Реальная ранжированность предприятий и организаций была неоднозначна. Это связано с тем, что предприятия и организации конкурировали за рабочую силу и за счет собственных средств вводили различные дополнительные льготы, такие, как относительно быстрое получение жилья, доплаты, специализированное снабжение.
В деятельности государственных плановых органов нормы преобразовывались в планы, которые "спускались" предприятиям, территориям и другим подразделениям государственного устройства и в них становились конкретными решениями о приеме или неприеме на работу, введении человека на тот или иной уровень номенклатуры, разрешении или ограничении прописки, т.е. реализовались в нормах административного режима и КЗОТа, квотах механизма подбора и расстановки кадров.
Сочетание норм административного режима, КЗОТа и механизма подбора и расстановки кадров задавало параметры управления, понимаемого и реализуемого как доведение социальной структуры до идеального состояния с минимальной степенью социальной неоднородности и с максимумом социальной справедливости.
Другое следствие социально-учетной структуры имеет огромное экономическое значение. Речь идет о покупательной способности денег, существенно зависящей от социального статуса их обладателя. В силу ранжированности территорий, отраслей и должностей и соответствующего распределения благ покупательная способность денег возрастала с ростом служебного положения, с передвижением из поселений низкого ранга в поселения высших рангов и с переходом с предприятий и организаций низкопрестижных отраслей в высокопрестижные. Занятость в отрасли, имеющей высокий статус и связанные с ним специализированные ОРСы, системы общественного питания и другие льготы, давала возможность приобретения благ по более низкой цене. Высокое должностное положение позволяло благодаря специализированному снабжению и обслуживанию иметь гораздо более высокие реальные доходы, чем у людей с низким должностным положением и такими же номинальными доходами.
В результате социально-структурной дифференциации в покупательной способности денег возникали их потоки, направленные вверх по иерархии должностей (коррупция и злоупотребление служебным положением), с территорий низких рангов на территории высоких рангов (поездки за покупками в региональные столицы), от предприятия к предприятию (торговля дефицитом: топливом, запасными частями, спиртом и многим другим).
Потоки денег усиливали социальное неравенство и нарушали гармонию установленной социальной однородности. Кроме того, перетек денег снижал управляемость социальной структуры в целом, так как противодействовал одному из основных методов управления - материальному стимулированию. Это вынуждало государство направлять значительные усилия на борьбу с коррупцией, несунами, поездками за покупками и другими обыденными явлениями общественной жизни реального социализма.
Как уже говорилось, построение социальной структуры было завершено в 40-е годы. Именно с того времени и до 1991 года почти без изменений действовали административный режим, КЗоТ и механизм подбора и расстановки кадров. И все это время развивались и совершенствовались общественные отношения, сглаживающие действия механизмов социально-структурного регулирования или противодействующие им - должностная коррупция и взаимообменные отношения, теневая экономика и стереотипы получения, обмена, торговли жильем, институты обхода норм и правил прописки, нарушения квот механизма подбора и расстановки кадров.
Если рассматривать ситуацию в целом, то можно сказать, что в рамках социальной структуры сформировались особые системы отношений, которые искажали распределительные механизмы и вводили способы перераспределения, такие, как коррупция, взаимообменные отношения, способы нарушения административного режима и квот механизма отбора и расстановки кадров. Можно предположить, что если в социальной структуре существовала какая-то норма, квота, запрет или ограничение, то существовали и более-менее стереотипизированные способы их нарушения. Теневая экономика и теневые механизмы распределения были столь же необходимыми элементами социальной структуры, сколь и социальные группы и институализированные государством механизмы распределения. Более того, социальная динамика в первую очередь проявлялась как противодействие государственной распределительной политике. Государственное распределение и теневое перераспределение были неразрывны до тех пор, пока государство узурпировало функцию распределения.