БАМ! БАМ!! БАМ!!!
В тот же миг расцвели первые взрывы спустившихся на нас и на тёмных лучей солнечного света. На миг всё поле боя превратилось в одно сплошное сияющее марево, ослеплявшее любого, кто имел глупость на него смотреть.
Но когда светящаяся пелена развеялась, сияние никуда не исчезло.
Магические ирисы, высаженные Хазмиром жадно пили магическую силу.
Ослабленные коррекциями выстрелы ударов солнечных сумели причинить вред нам лишь в самом начале. Я застыл с открытым рядом интерфейсом активных и доступных способностей, чтобы перехватить новые залпы, и они не заставили себя долго ждать.
Вторая волна накрыла город, однако эффект был тем же. Вовремя применённая коррекция снимала силу, яркость, урон и точность. Остальное делала возведённая магическая защита острова и жадные до маны растения.
Цветы стали ещё ярче. Теперь они вообще походили не на цветы, а на крохотные кусочки солнца, застывшие в нескольких сантиметрах над землёй. В отличии от неба, которое было чёрным от гари и множества способностей.
На таком фоне громадные светящиеся корабли солнечных сами казались маленькими кусочками солнца. Но первый пробный зал был только началом.
Нет ничего лучше, чем добить двух ослабленных боем друг с другом, противников.
— Во имя Тиши! — разнёсся громкий голос Эдельвейса.
— Твой дом — ПУСТОТА!! — вторил ему двоящийся голос Мордехая.
Где-то внизу мелькали лиловые и лазурные вспышки, иногда сменявшиеся чёрным пламенем Тео, бирюзой Сирры, и навыками выживших и находящихся в строю.
А тем временем солнечные над нами заходили на вторую волну обстрела города магией, грозящей разрушить весь Эниранд.
Глава 5
Я стоял на вершине башни, возвышающейся над Энирандом — оплотом свободы и надежды для всех угнетенных Зехира. Взгляд был прикован к эпическому противостоянию, разворачивавшемуся на моих глазах.
С одной стороны, в смертельной схватке сошлись титаны — Эдельвейс, ставший буквально живым воплощением души Безмолвного королевства, и Мордехай, ересиарх Отчаяния, истинное порождение Пустоты. Гигантские фигуры этих двух могучих существ обменивались ударами нечеловеческой силы, рассекая воздух сполохами лазурного и лилового пламени.
Эдельвейс ревел, вобрав в себя душевную скорбь целого народа, и наносил мощнейшие удары, способные сокрушить даже саму твердь. Но Мордехай был столь же неистов — его удары высекали дыры в самом пространстве, из которых тянулись щупальца смертоносной Пустоты.
Там, где эти две несокрушимые силы схлестывались, бушевала самая настоящая буря из разрушительной энергии. Масштабы их битвы поистине впечатляли даже меня.
Но это далеко не все, за чем приходилось следить. Силы Солнечной Империи Монорельса окружили Эниранд со своей смертоносной армадой. Вычурные золоченые линкоры парили над городом, сверкая ослепительно белым светом.
Я сощурился, когда развернутые к городу жерла энергетических орудий полыхнули нестерпимым сиянием. Потоки концентрированной световой энергии безжалостно низвергались с небес, грозя стереть Эниранд в пыль!
Впрочем, мне были не страшны даже такие смертоносные удары. Предусмотрительно посадив на острове ирисы Хазмира, я обрек солнечных на провал. Волны раскаленной плазмы буквально гасли в мощных энергетических полях, создаваемых этими жадными до маны растениями. Конечно, не обошлось без пары коррекций, на голод цветов и ослабление залпов орудий.
Из окуляров башни я наблюдал за ходом невероятного сражения трех сил, временами задействуя коррекции для усиления наших позиций. С вершины башни открывался идеальный обзор, позволяя мне хладнокровно оценивать ситуацию и расставлять приоритеты.
И прямо здесь, дилемма нависла надо мной тяжелым бременем. Сдерживаемый лишь моими союзниками, Мордехай медленно высвобождался, брал верх. Из зияющего разлома в ткани реальности на остров все еще проникали чудовища Хаоса — гниющие, склизкие твари с щупальцами и сотнями рассеянных по бесформенным телам глаз и пастей.
Лишь неутомимая армия автоматонов механистов, встречая бесчисленное множество порождений безумия, умудрялось сдерживать их натиск. Но даже им было не под силу удержать грядущий прорыв целой армии Отчаяния, особенно когда на острове уже ожили призванные тьмой монстры.
Я перевел взгляд на Эдельвейса, исполинское тело которого содрогалось от мощнейших ударов Мордехая. Даже вобрав в себя все силы поверженных союзников, он не мог справиться с этим первозданным ужасом безумствующей Пустоты.