У директора было замечательное умение – не упускать из виду вещей, могущих отразиться на жизни школы. Два брата-акробата со своим принудительным ремонтом были у него постоянно в памяти. Как и то, что мистер Филч на данный момент строит своих магов-подчиненных на пятом этаже, а значит со стопроцентной гарантией мальчишки одни, без присмотра.
Во время перерыва между укреплением школьных щитов, Егорыч отправил эльфа к Минерве с запиской: “Чем вискарь глушить, проверили бы лучше, как там ремонтёры”.
Смущенные дамы, которые и впрямь сидели за приятной беседой и бутылочкой, придерживая подолы мантий, поспешили к туалету Плаксы Миртл. Да, они расслаблялись. И что такого? У Минервы вообще-то должен был начаться отпуск! И что уж особенного, сверх уже устроенного, могут сотворить близнецы? Они разумные мальчики, все поняли и изо всех сил стараются исправиться.
Мальчики, обвязавшись криво трансфигурированной веревкой (просто позорят ее, как учителя), намылились спускаться в канализацию.
Что-то они слишком ответственно подошли к ремонту... Туалетными ёршиками их становиться никто не заставлял...
Попытки юлить и мямлить были пресечены на корню. И тут уж, узнав, что паршивцы сбросили вниз Персиваля, разъяренная Молли едва не покидала близнецов вниз без страховочной веревки.
Минерва отправила директору патронуса и отконвоировала подопечных в факультетскую гостиную, объявив, что они находятся под домашним арестом.
Молли аукала в трубу.
На ее голос Перси отозвался, так что прыгать на спасение сыночка в трубу, которая может где-то там непредсказуемо сужаться, тучная матрона передумала.
Застряли Альбусовы многоходовки резко и неожиданно. Все усилия словно вылетали в трубу, а необходимая, жизненно важная поездка не приближалась.
С выборами в Совет Депутатов он тоже пролетел.
Но, учитывая все сведения, в стране готовилось новое восстание, так что очень может быть, что с провалом ему как раз-таки повезло. Сейчас не модно было быть коммунистом. Все тонко чующие ветер перемен политики демонстративно жгли партбилеты на площадях (под объективами журналистов, разумеется).
Это бы все было здорово и увлекательно, если бы не срочные, вот прямо-таки горящие дела в Англии.
Необходимо было пробиться туда во что бы то ни стало.
Быть может, выйти на связь с премьер-министром этих магглов будет проще?
Альбус принялся собирать всю доступную информацию о маггле, находящемся у власти.
Надежный человек, неведомо как прознавший, что он – Альбус – ищет не совсем обычное (они всё поняли по-разному, очень по-разному, но еще долго не узнают об этом) посоветовал начать с телефонных разговоров со Свердловском и осторожных выяснений про Ипатьевский дом. Названия ничего не говорили Дамблдору, но собирая информацию он старался быть предельно внимателен и осмотрителен.
К сожалению, то, что он выяснил ничем не могло помочь в поисках выхода на магический мир.
Перси Уизли из трубы извлекли домовики.
Молли накричалась, наплакалась и была послана домой вместе со всем семейством – ее причитания мешали опрашивать свидетеля. А видел юноша в трубе что-то явно интересное и необычное.
Парень, хоть и старался держаться строго и серьезно, стучал зубами о чашку с чаем, отказываясь от успокоительного зелья.
Директор пожал плечами. Чаю много, пусть мальчик отопьется, успокоится, а пока можно и эльфов опросить.
В дырке оказался ход глубже в подземелье.
И опять за галлеон два кната – эти лентяи ушастые должны убирать замок, а в том коридоре не убрано, скелеты крысиные под ногами хрустят, гигантская змеиная шкура валяется. Пыль кругом и запустение. Только что паутины нет. Но и то, исключительно потому, что пауки рядом с василисками не селятся.
Василиск.
В подземелье.
Егорыч знал, что когда холодно, змеи впадают в анабиоз. И знал, что кто-то шибко умный еще в августе прогрел замок от верхушки, до самых нижних подвалов. Тепло теперь змейке, хорошо, камешки нагретые, вот только голодно, наверное.
Первый порыв звать авроров, невыразимцев и всю королевскую рать, директор задушил. Постоял, прикрыв глаза, подошел к столу, забрал стоящий перед Перси флакон с успокоительным и залпом его выхлебал.
- Взрослые ребята взрослые новости всегда запивают. Учись, студент! – наставительно произнес он, чувствуя, как отпускает сведеные судорогой мышцы, как ровнее начинает биться сердце и удается заполошно мечущиеся мысли направить в конструктивное русло. Директор помнил свой девиз: “Все ради Блага”. Вот и василиска надо как-то пристроить в хозяйстве на благо школы.
- Что мне делать, директор Дамблдор? Посоветуйте, что мне делать? Я не могу так больше! Я в своей семье, как белая ворона. И они все клюют и клюют за то, что не такой.
- Да отчего ж не такой? Такой же рыжий.
- Да нет, я, получается, слишком правильный для семьи. Без шуточек, без хохмочек...
- Ага, спокойно и серьезно припрятал четверть шкуры василиска в сумку с расширенным пространством. Да сиди уж, не красней и не вскакивай. Все по чести, часть добычи твоя. Что я, студентом, что ли, не был?
- Я планировал съехать от них после школы. Снять квартирку... – пламенея ушами пробормотал “пойманный на горячем” староста Гриффиндора.
- Не продешеви, главное. Сколько ты уволок – не снять, а прикупить квартирку можно. Комнат на пять-шесть.
- Ну да, и ко мне сразу переедут любимые младшие братья-близнецы. А мать не позволит им отказать. Только однокомнатную. Самую крошечную однокомнатную! Да мне и совесть не даст их выгнать. Сколько уже их идиотизма, а все равно ведь кинулся, как дурак! Решил, что его ранило! Директор, вы же бываете у нас дома, вы же дружите с родителями! Ну поговорите хоть с отцом! Я же в отчаянном положении! Если б не сегодняшнее, я бы и просить не стал, я бы сам, я бы смог, я бы... Я после школы уеду, но до “после школы”-то как дожить? – парень все никак не мог отойти от шока и вываливал на слушателя весь скопившийся в голове сумбур. Директор его понимал. Увидь он сам в сумраке непонятного коридора тушу василиска (сразу-то не понять, что это шкура – может, змея к броску приготовилась, а вдруг?) и тоже исповедался бы во всех грехах и спасителям, которые из трубы достали, а потом еще и в церковь бы ближайшую сбегал, свечку пудовую святителю Николаю поставил. “Хм. А святитель Персиваль существует? В какой стране, интересно?” – вдруг задумался Николай Егорович, все-таки впихивая в руки школьника успокоительное из личных запасов. – “Стране. Интересно... А ведь может и сработать!”
- Школа, говоришь, держит? А если бы не держала?
- Но... Я... я... Но... Я же доучиться хотел. Вы же не так меня поняли, господин директор!
- Да сядь ты уже!
- Но я же...
- Я как раз про доучиться. К примеру, в Индии. Или в Америке. Могу с Сиднеем договориться, но у них вообще программа ни к черту. Хочешь? Уж так далеко от семьи, как только возможно.
- Но... Но... там же Темные Искусства... В Индии парселтанг изучают в обязательном порядке и латынь... А я же...
- Да чего ты же? Сварю тебе пару зелий, стимулирующих память и догонишь их программу за каникулы. А совсем не сможешь – вернешься сюда.
- Но Темные...
- Так ты реши – с семьей или сам?
- Сам. Я клянусь вам, что никогда не стану темным, господин директор, – необычайно серьезно, глаза в глаза произнес Перси. – Я работу найду, я сумею отблагодарить!
- Ты подучись там, а должность тебе Хогвартс предложит. У нас как раз место смотрителя серпентария вакантно. Можешь заодно себе подчиненных приглядывать.
- А как же я?..
- Да можешь там и жить оставаться – камины отменили, что ли? Или, вон, у школы шкаф исчезательный есть. И где пара к нему я знаю. Настроим, и ходи себе спокойно домой и на работу.
Перси собрал вещи в тот же день. Директор помог ему обменять кусок шкуры на обучение, хорошую квартиру в Дели и еще осталось монет – прожить до начала учебы.