Документы поможет все оформить, дорогу, сети подвести. У него тут всё схвачено, связи есть. Почему бы и не взять его в ”долю”? А вот когда он нам уже не будет нужен, тогда и настанет пора поговорить с ним предметно на Базе. Лика, которая наблюдала за встречей по Камере, и со мной, и со Смайлом согласилась.
- Что вы предлагаете? - спросил я Кирилла Петровича, решив уточнить у него, по совету Лики, как он собирается стричь с нас деньги.
- Сделаем новое юридическое лицо. На него всё и оформим. Моя доля будет тридцать процентов.
- Могу вам дать лишь пять.
- Это не серьёзно.
- Серьёзно, потому что вы мне тут поможете протянуть дороги. И этим будут частично заниматься ваши личные подрядчики.
- Двадцать процентов.
- Мне ещё надо коммуникации подвести, это тоже за вашими. Десять процентов от будущей выручки. Больше торговаться не стану, просто уйду.
Я хлебнул ещё чаю. По Смайлофону мне снова позвонила Лика. Жена скороговоркой посоветовала мне попробовать унять его аппетиты и сказала, как это сделать. Посмотрев на криво улыбающегося чиновника, я это озвучил:
- Вы явно перегибаете палку. Я лучше пойду к губернатору, наш металлург вроде толковый человек. Его поддержка будет повесомее вашей, и землю у вас мы просто отберём. Не думаете же вы, что у вас там юридически всё чисто? Всегда есть за что уцепиться, а у нас с деньгами проблем нет. И землю потеряете, и в колонию поедёте.
- Вот только не надо ля-ля. Я перед законом чист!
Уже я с ухмылкой посмотрел на второго Арчи. Потом начал по памяти и под диктовку Лики, говорить ему, какими именно способами он стал латифундистом, и какие он сам же делал манёвры и хитрые выкруживания вокруг законов, когда обзаводился своим стартовым капиталом после развала Союза.
Кирилл Петрович выпучил свои глаза. Он явно не ожидал от меня подобной осведомлённости. Криминала в его тогдашней деятельности не было, прихватизаторы уже давно приняли законы, которые теперь легализовали почти все его методы. Но докопаться, при желании, можно было легко. Рисковать он не захотел, поэтому пошёл на попятую:
- Хорошо, я вас понял. Десять так десять. Надеюсь о том, что вы мне сейчас рассказали, никто кроме вас не узнает?
- А это от вас зависит, Кирилл Петрович. Будем честно сотрудничать - тогда никто. А станете втыкать палки в колёса - узнают все. На рекламу по СМИ и интернету мы раскошелимся, да и подмажем нужных людей, чтобы они не закрывали глаза.
- Да понял я, понял.
Начался торг по поводу цены за землю, которую он мне продавал. Мы примерно знали стоимость этих пустующих наделов, знали и о том за какую цену он продал подобное московским перекупам. Сторговались мы за час. В процессе Кирилл Петрович даже коньячку хряпнул, предложив и мне, на что я отказался. Особо буреть в ходе торгов он не рискнул, помня о моей угрозе, но и за бесценок не продавал.
Сумма, которую мы теперь должны будем ему отдать, была семизначной, и я с Ликой посчитали её приемлемой. В нашей "кубышке" суммы были намного больше, так что я тоже не стал нагнетать и утаптывать латифундиста под плинтус. Договорившись о сделке, я поообещал чинуше, что к нему на следующей неделе приедут мои люди, чтобы оформить сделку и начать создание нового юрлица.
После встречи с латифундистом я сходил в душ, чтобы смыть с себя липкий пот, оставшийся после его финального рукопожатия. Ёлки-иголки, вот как таких людей земля носит? Нахапал, обокрал и ещё требует что-то.
Освежившись, я позвал Катю. Усевшись с женой в своём кабинете, я с Ликой рассказали ей о переговорах с латифундистом и о том, что ей теперь надо оформлять новое юрлицо. Поделились мы и планами на то, как поступим с уфалейцем, когда он перестанет быть для нас полезным.
- Вань, ужасненько! Может не стоит с ним потом поступать как с Арчи? Простенько сдадим его властям, - сказала дамагерша, выслушав меня.
- Нет, просто сдать не получится. Его отмажут, если полицейских и судей не подкупить. Получается, что для того, чтобы посадить одного взяточника, нужно давать взятку другим. Нелогичное решение. К чему этот лишний манёвр денежных средств? - возразила Лика.
- Ясненько. Я вас во всём поддерживаю. Мне просто непривычненько будет смотреть человеку в глаза, зная, что он обречен. Пожалуй, с ним я общаться сама не буду, Эдика отправлю. Пусть он с ним делишки ведёт.