Вернувшись на окраину, на внедорожнике мы подъехали к воротам подворья и громко постучались.
- Кого это принесло? - спросили нас из-за калитки женским голосом.
- Мы по поводу козла, - начал я переговоры.
- Мужа сейчас нет, он на работе.
- Нет, я о другом козле. Хотим его у вас купить.
- А, ну тогда заходите.
Калитка раскрылась, и хозяйка махнула мне и Кате рукой, приглашая войти. Это была низенькая усталая женщина без грамма косметики на лице, среднего возраста. Серая, застиранная одежда, взгляд человека, не ждущего ничего хорошего. Тяжело ей, вот зачем она своего мужа терпит? Я бы, конечно, мог избавить её от такого груза, да боюсь, что она сама меня убьёт за такое.
Она, хоть и видно, что ей тяжело, а себя в форме держит. Не пьёт, за детьми следит, может быть и мужа воспитает. Чувствовался в ней какой-то стержень, что-то, что заставляло её уважать. Будь она мужчиной, так точно была бы местным председателем. Такие женщины во время войны уходили в партизанские отряды и давали дрозда хоть французам, хоть фашикам, похлеще мужиков.
Двор был убитый, неряшливый, тут было много мусора. Дом, в котором они жили, был постаревшим, краска везде уже облупилась. Стайка, где обитал танит, тоже стояла перекосившись и казалось только ждала момента, чтобы рухнуть. Видно было, что тут не хватает мужской руки. Там бы подправить штакетницу, вон там я бы землю бетоном залил, чтобы по грязи к колодцу не топать, а эти окна явно надо менять, в них уже стёкол целых нет, из кусочков всё набрано. Впрочем, я не деревенский, всю жизнь прожил без топора в руках. Только последний год освоил этот инструмент, и то не для созидания, а для разрушения. Поэтому не могу вот так, с полувзгляда, определить, где тут и что не так.
Собачёнка на цепи принялась яростно нас обгавкивать, но замолкла, когда женщина на неё шикнула. Мы прошли в дом и разулись в сенях.
- Вас как зовут? - спросил я хозяйку, оказавшись у неё в доме.
- Катерина я, Катерина Семёновна.
- Мою жену тоже Катей зовут, - сказал я и показал хозяйке дамагершу. - А меня звать Иваном Петровичем.
- Ишь ты, такой молодой, а ужо Петрович, - ехидно прокомментировала хозяйка танита.
Улыбнувшись ей, я заметил детей, украдкой наблюдающих за нами из соседней комнаты. Они явно были взбудоражены нашим визитом, и с хихиканьем пытались за нами ”тайно” следить, не рискуя показываться на глаза.
- Екатерина Семёновна, мы знаем, что у вас есть козёл, и мы бы хотели его у вас купить.
- Козла у меня нет, ну кроме мужа, а есть коза. Купить то её вы можете, но дешёво я не продам. Мы сейчас от её молока сильно зависим, только им и кормимся. Коза у нас кормилица. А муж - козлина пьющая. Век бы его не видела.
- Так сколько хотите за козу?
Женщина, прикрыв глаза, начала прикидывать, сколько бы ей запросить. Хитро на нас посмотрев, она назвала сумму, являющуюся в её глазах потолком мечтаний. Тут, в Лисьем, с запросами были очень скромны. Я бы даже сказал очень - очень. Эту сумму я бы ей отдал без вопросов сразу же, но решил поступить по-другому.
- Много просите, можно на козу хоть посмотреть сначала? А то может она у вас больная.
- Ничего она не больная, хорошая коза, - сказала хозяйка, и мы с ней двинулись опять на улицу, а потом и в скотницу.
Коза была чёрт её знает какая, вроде бы здоровая, хотя, по идее, благодаря таниту, должна была болеть. Впрочем, мне было всё равно, я пришёл сюда потому, так было положено делать перед покупкой.
- Да, вижу, коза в порядке, не обманули люди.
- А кто вам про нас рассказал то? - спросила у меня с любопытством тёзка моей Кати.
Этого вопроса я не ожидал, и стал соображать, что бы соврать.
- Мы на въездике мужчину встретили, вот он нам и рассказал. Низенький такой, в синенькой курточке, - опередила меня жена.
- Так это наверное Анатолич. Шапка у него, такая с ушами и какардой была, да?
- Да, была какарда, - подтвердил я, вспоминая мужика, мимо которого мы проехали по селу.
- Пьянь он, ничего не соображает. Вот и сейчас что-то напутал, здоровая у меня коза. Покупать будете?
- Будем. Но знаете что, деньги эти для нас небольшие, а у вас дети растут. Поэтому вот вам в три раза больше. И за козу, и на каждого из ребят. Чтоб вы им купили что-нибудь от нас, городских. А лучше спрячьте подальше на черный день.