– Еще вопросы? Готовы к следующему шагу? – жизнерадостно поинтересовался доктор.
У Джоула на языке вертелся вопрос: «К какому?» Не дожидаясь ответа, Тан кивком пригласил высокопоставленного гостя следовать за ним. По дороге он заглянул куда-то и взял какие-то предметы – Джоул не сумел разобрать, какие именно, – а затем привел его к другой закрытой двери с табличкой «Кабинет отцовства». На табло были слова «занято/свободно». Магнитный перекидной ярлык гласил «Прибраться», Тан перевернул его на другую сторону с надписью «Не беспокоить».
– Вот ваш контейнер для образцов, – объявил Тан, протягивая оный Джоулу, – с соответствующий маркировкой, как видите. Внутри раствор, в котором ваша сперма будет храниться в целости и сохранности, пока не пойдет в работу. Проверьте, пожалуйста, маркировку – все правильно?
Джоул, сощурившись, прочитал свое имя и цифровой код.
– Точно… да-да, все правильно.
– В случае, если можно так выразиться, конфузливости, вы найдете в кабинете много всяких пособий. Я также могу предложить вам дозу назального спрея-афродизиака. Раньше мы выкладывали флаконы в корзину, но они постоянно исчезали, поэтому пришлось ввести нормирование – примите мои извинения. – И Тан протянул ему флакончик.
Джоул, который к этому моменту уже был слегка как под гипнозом, осторожно взял спрей. Доктор открыл дверь и сопроводил его внутрь.
– У вас столько времени, сколько понадобится. Когда закончите, подойдите лично ко мне, – ободряюще проговорил Тан.
Дверь закрылась, оставив Джоула одного в тихой, тускло освещенной, небольшой комнате. Он услышал негромкое царапанье лейбла щели, скользнувшего на позицию «занято».
В палате стояли удобное с виду кресло, стул с прямой спинкой и узкая койка, заправленная простыней. На полке выстроились секс-игрушки, с большинством из которых Джоул имел дело в не столь унылой обстановке и при других обстоятельствах, все обмотанные короткими бумажными ленточками с надписью «простерилизовано». Кроме того, здесь имелся видеоплейер – при быстром просмотре меню там обнаружились много названий, которые Джоул знал еще по жизни в казармах и на корабле, плюс еще несколько, которые вообще вряд ли когда-либо проигрывались для этих зрителей. Что заставило его на миг задаться вопросом, какие эквиваленты ходили в казармах ИЖБ и есть ли хоть одна женщина, у которой он осмелился бы это спросить. Не Фориннис, в любом случае. Возможно, полковник, если они когда-нибудь как следуют вместе напьются. Головид предлагал также множество слайд-шоу с красивыми молодыми женщинами, несколько – с красивыми молодыми мужчинами, одно – с красивыми молодыми гермами, одно – с весьма ласкающими взор красивыми молодыми пышными дамами, и прочие, которые становились все страньше и страньше – так было запрограммировано галактической командой. Еще несколько коллекций слайдов – совсем уж отталкивающие, а две или три – вообще за пределами понимания, хотя Джоул и считал себя человеком, который много путешествовал. В любом случае ничего из предложенного не казалось сейчас возбуждающим.
Он выключал головид.
«Я этим занимался с тринадцати лет. У меня не должно быть никаких проблем». Да их, в сущности, и не было – с этим у него вроде никогда в жизни проблем не возникало.
Джоул сел на край койки, изучил инструкции относительно контейнера и задумался насчет назального спрея. Это походило на жульничество, неподобающее мужественному, зрелому имперскому офицеру. Заработал ли он себе хоть какие-то поблажки, ему ведь почти пятьдесят?
Это должно было стать самым неэротичным, не говоря уже о том, что в самом неромантичном месте, какое только можно представить. Какая странная ирония: именно здесь он должен выполнить главную биологическую цель всей своей сексуальной жизни?
«Я мог бы это сделать, когда мне было двадцать…» Но с тех пор он уже почти тридцать лет подвергался воздействию жесткой радиации, биологическим опасностям и – самое главное – химическим отравлениям, тут и там в его богатой событиями военной карьере. Одному богу известно, какие повреждения накопились в его гонадах, начиная с той аварии в космосе, из-за которой он в двадцать с небольшим попал в Имперский военный госпиталь. Из самых древних, глубинных слоев памяти периода его учебы всплыла картинка: парни, работавшие с экспериментальным микроволновым оружием, отпускают шуточки, что будут отцами только девочек… Даже если бы он находился в самых что ни на есть традиционных отношениях, какие только можно себе представить, он все равно бы предпочел именно этот способ. Конечно, «предотвратимые дефекты или болезни» – отнюдь не то, чем любой отец хотел бы одарить своего первенца-сына… м-м, гипотетического ребенка.