Заместитель начальника 5-го Управления КГБ Азербайджана Карабаинов (потом он стал генералом, начальником 5-го Управления, затем начальником пресс-центра) встретился с Германом Алексеевичем, и тот предоставил ему полные данные о том, что Панахов работает на иранскую разведку, прошёл там выучку — в том числе и по части ораторского искусства. Что всё происходящее организовывается по заказу и не имеет ничего общего с демократией, свободой слова, правами человека, что идёт целенаправленная работа по дестабилизации обстановки. Карабаинов ответил: «Зря вы волнуетесь. Я побеседовал с Панаховым в изоляторе КГБ — нормальный рабочий парень. Ничего страшного, успокойтесь».
Как должны мы были себя чувствовать? А те десятки сотрудников, которые работали внутри этих подрывных групп и с риском для жизни добывали информацию?..
А как красиво говорил Панахов на митингах!.. Шербет! Рахат-лукум! Рабочие молились на него.
Баграт Рафаэлович Князчан:
Митингование в Баку после Сумгаита тянулось месяцами. Покушения на армян и русских не прекращались в республике и в столице: поджигали дома, убивали. Допустим, врываются ночью, выламывают двери, насилуют женщин, отбирают ценности, поганят квартиру. Что должны думать соседи-армяне? Естественно, как бы побыстрее уехать. Но на вокзалах билеты армянам не продают, контейнеров не дают… Мне приходилось и добывать билеты, и контейнеры, и сопровождать людей до посадки.
Условия поставлены такие: бросайте всё и мотайте отсюда, тогда не тронем. Случалось и так: по спискам увидят, что грузят армянский контейнер — крановщик его пару раз о землю шваркнет, потом только опустит на платформу. Внутри контейнера — каша из обломков мебели, стекла, посуды.
Было бы еще хуже, если бы не Герман. Он знал всю обстановку, его ребята с площади не уходили. Но что можно реально сделать, если на площади, как минимум, 50 тысяч наэлектризованных людей!.. Только иметь информацию и вырабатывать упреждающие решения.
Пару раз его ребята очищали площадь. Большую помощь оказало местное КГБ. Мобилизовали пять-шесть десятков автобусов (насколько я знаю, это была разработка Германа). На огромной площади ежедневно собиралось от 30 до 50 тысяч человек, а на ночь оставалось у костров тысяч пять. Подъезжали всё время машины, привозили митингующим водку, продукты. И вот: пять колонн автобусов разрезают площадь, милиция и переодетые сотрудники распихивают людей в автобусы и развозят по городу. Несколько раз так очищали ночную площадь. А что дальше: в отделениях переписывали фамилии и отпускали. «А я сижу просто ради интереса» — и докажи обратное…
Только пять постов досмотра я организовал на южном въезде в Баку: на 80-м километре, на 65-м, на 30-м и два прямо на въезде в город. Матросы тогда уже были вооружены. Багажник открывают — водка, палатки, продукты… Водку разбивали, палатки изымали. А везли спиртное ящиками из районов, коровьи, бараньи туши — на пропитание митингующим. Кто-то хорошо все это организовывал, чувствовалась невидимая рука кукловода.
Николай Алексеевич Медведев:
Я бы посоветовал тебе выделить отдельной строкой: Герману Алексеевичу не хватало власти и полномочий для того, чтобы реализовать всю ту информацию, которую органы безопасности имели. И лично он.
Автор: Николай Алексеевич Медведев правильно сказал о нехватке полномочий у тех людей, которые обладали полной информацией о создавшемся взрывоопасном положении в республике. Вспоминается книга Антона Ивановича Деникина «Путь русского офицера», где он рассказывает о смуте 1905 года: «На почве растерянности властей на местах выросло такое явление, не сроднее военной среде, как организация тайных офицерских обществ; не для каких-либо политических целей, а для самозащиты… Мне известны три таких общества. В Вильне и Ковно офицерство ввиду угроз террористическими актами по адресу высших военных начальников взяло на учёт известных в городе революционных деятелей, предупредив их негласно о готовящемся возмездии… В Баку дело обстояло более просто и откровенно: открытое собрание офицеров гарнизона постановило и опубликовало во всеобщее сведение: «В случае совершения убийства хоть одного солдата или офицера гарнизона, прежде всего являются ответственными, кроме преступников, руководители и организаторы революционных организаций. Преступники пусть знают, что отныне их будут ловить и убивать. Мы не остановимся ни перед чем для восстановления и поддержания порядка».
В то время такое жёсткое заявление оказалось более чем действенным. Но — увы! — времена меняются, и Герман Угрюмов в иное время и при других политических обстоятельствах не мог действовать такими же методами… Он действовал другими.