— Кажется, французский, сэр, — сказал Херст, но продолжить наблюдения они не успели: первая шлюпка быстро приближалась.
На палубе, болтаясь в боцманской люльке и придерживая обеими руками треуголку, очутился высокий дородный господин. На нем был синий мундир с золотыми пуговицами и эполетами. Господин степенно поправил ножны и галстук, затем, прижимая к груди шляпу с белым плюмажем и шведской кокардой, отвесил поклон.
— Барон Бассе, — были его первые слова.
Хорнблауэр поклонился:
— Капитан сэр Горацио Хорнблауэр. Коммодор эскадры.
У барона Бассе было квадратное лицо, большой нос и холодные серые глаза; он явно мог только догадываться, что́ сказал Хорнблауэр.
— Вы воевать? — с усилием спросил он.
— Я преследую капера, действующего под французским флагом, — начал Хорнблауэр и тут же понял, как трудно говорить с иностранцем, почти не знающим английского, и при этом дипломатично выбирать выражения. — Эй, где мистер Браун?
Переводчик подошел и коротко представился по-шведски. Хорнблауэр наблюдал быстрый обмен взглядами между Бассе и Брауном. Очевидно, это два смертельных политических врага, встретившиеся на относительно нейтральной почве британского военного корабля. Бассе извлек из нагрудного кармана письмо и протянул Брауну, тот скользнул взглядом по бумаге и передал ее Хорнблауэру.
— Письмо от генерал-губернатора Шведской Померании, — объяснил он. — Тут говорится, что этот господин, барон Бассе, облечен полным доверием губернатора.
— Ясно, — ответил Хорнблауэр.
Бассе уже что-то быстро говорил Брауну.
— Он спрашивает, — объяснил Браун, — что вы намерены предпринять.
— Скажите ему, — ответил Хорнблауэр, — что это зависит от действий Швеции. Спросите его, нейтральна ли Швеция.
Очевидно, на этот вопрос нельзя было ответить простым «да» или «нет». Бассе говорил долго.
— Он говорит, Швеция всего лишь хочет быть в мире со всем миром, — сказал Браун.
— Передайте, что это означает нейтралитет, а нейтралитет влечет за собой не только привилегии, но и обязательства. Здесь находится военный корабль под французским флагом. Капитана следует известить, что его присутствие в шведских водах возможно лишь в течение ограниченного срока, и поставить меня в известность, каков этот срок.
Покуда Браун переводил, тяжелое лицо Бассе все больше собиралось складками. Отвечая, он энергично взмахивал руками.
— Он говорит, что не может нарушить законы международной дружбы, — сказал Браун.
— Тогда скажите, что именно это он и делает. Шведский порт не может служить базой для военных операций. Капитана следует предупредить, что он должен покинуть бухту, а в случае отказа арестовать судно, чтобы оно не выскользнуло без предупреждения.
Теперь Бассе уже буквально заламывал руки, однако ответить он не успел: Буш откозырял Хорнблауэру и доложил:
— Шлюпка под французским парламентерским флагом подошла к борту. Разрешить тому, кто в ней, подняться на корабль?
— Да, — коротко ответил Хорнблауэр.
Человек, поднявшийся на корабль через входной порт, был одет еще пышнее Бассе, хотя значительно уступал ему дородством и ростом. Поверх синего мундира на нем была муаровая алая лента Почетного легиона, на груди блестела звезда. Он тоже снял шляпу и отвесил изысканный поклон.
— Граф Жозеф Дюмулен, — представился новоприбывший по-французски. — Генеральный консул в Шведской Померании его императорского и королевского величества Наполеона, императора Франции, короля Италии, протектора Рейнского союза и медиатора Швейцарской Конфедерации.
— Капитан Хорнблауэр, — сказал Хорнблауэр.
Он внезапно сделался крайне осторожен. Его правительство не признавало звучных титулов, которые перечислил сейчас Дюмулен. В глазах короля Георга и британских министров Наполеон, император Франции, — всего лишь генерал Бонапарт в личном качестве и глава французского правительства — в официальном. Не раз у британских офицеров случались крупные неприятности из-за того, что они ставили свою подпись под документами — скажем, картелями об обмене пленными, — где хотя бы мимоходом упоминалась империя.
— Кто-нибудь здесь говорит по-французски? — вежливо спросил Дюмулен. — Весьма сожалею, что не говорю по-английски.
— Можете обращаться ко мне, сударь, — ответил Хорнблауэр. — И я буду признателен, если вы объясните свое присутствие на корабле.
— Вы прекрасно говорите по-французски, сударь. А, да, конечно, я вспомнил. Вы — капитан Хорнблауэр, совершивший сенсационный побег из Франции год назад. Счастлив познакомиться со столь прославленным человеком.