— А вы не смейте обвинять меня в предательстве, которое и вовсе не совершал! — тут же парировал я, спокойно встав и положив руку на эфес, предлагая тем самым легко разрешить наши противоречия.
— Остановитесь, джентльмены, — Дрейк поднялся и встал между нами.
Остальные капитаны тоже повскакивали с мест и попытались остановить намечающуюся дуэль. Тем не менее, изрядно уже выпивший генерал морпехов все больше и больше распалялся.
— Вы думаете, я буду драться с этим молокососом на поединке чести? — усмехнулся Томми-ган, обращаясь к своим товарищам. — Да я просто сейчас же вышибу ему мозги из табельного и концы в воду!
Генерал было потянулся к своей кобуре, но тут чья-то сильная рука перехватила его кисть.
— Не стоит этого делать, сэр, — грозно произнес коммандер Голанд, продолжая держать руку Томпсона, несмотря на все попытки последнего освободиться от железной хватки Винсента. — Я лично ручаюсь за русского адмирала и назову врагом любого, кто обвинит Александра Василькова в трусости и предательстве. Александр Иванович мог несколько раз на своем линкоре сбежать из сектора и спастись. Однако он принял решение сражаться до конца вместе с нами, теми, кого несколько дней назад считал своими врагами, а сейчас поклялся защищать и сражаться бок обок. Это ли не доказательство его преданности нашему общему делу…
— Полностью согласна с коммандером, — в свою очередь сказала Холли Макграт, быстро подходя к генералу и без разрешения выхватывая из его кобуры пистолет, — Александр Иванович спас меня и мой экипаж, когда остальные жались друг к другу и каждый был сам за себя. Нет, я не виню, вас ребята, таковы были реалии боя. Я просто хотела сказать, что теперь в долгу перед этим русским…
Холли легким движением вынула обойму из пистолета генерала Томпсона и снова вложила оружие в его набедренную кобуру.
— Черт подери, какого-то «раски» здесь больше ценят, чем «дикси»! — недовольно пробурчал Томми-ган, осознав, что оказался в меньшинстве. Рядом не было его верных командиров, сейчас генерала окружали только офицеры космофлота, которые никогда особо не любили и не уважали морпехов. — Куда катится это мир!
— Расслабься, Эрл, — приобнял своего расчувствовавшегося товарища, Итан Дрейк, усаживая того снова на диван. — Здесь все свои, несмотря на погоны, звания и национальность. Как верно заметил Винс, мы с этого момента все служим одному делу…
— Согласен, в пекло Сенат и всех, кто его поддерживает! — грозно воскликнул Томми-ган, поднимая вверх бокал.
— Сражайся или умри! — вторили ему остальные.
Победный клич не поддержали лишь мы с Жилой. Я не собирался отступать, ведь накалял обстановку я не за тем, чтобы цапаться с Томми-ганом, я собирался раз и навсегда обозначить свою позицию, чтобы всем присутствующим было окончательно понятно, для чего здесь я и мои космоморяки.
— Не могли бы вы уточнить, о каком общем деле идет речь, господа? — я продолжал стоять, скрестив руки на груди, с видом оскорбленного дворянина.
— Я считал, мы обо всем договорились, адмирал, — Итан Дрейк попытался уйти от разговора, ибо, кажется, стал понимать, за чем я продолжаю нагнетать ситуацию. — Если вам не ясны некоторые моменты, мы обсудим это в дальнейшем на военных советах…
— Думаю, эти моменты благоразумней обсудить именно сейчас и при всех, — я не собирался отступать.
— Какие моменты, Александр Иванович? — недоуменно переспросил Дрейк.
— Я повторю вопрос… Уточните, о каком общем деле упомянули вы, а перед этим коммандер Голанд?
— Деле борьбы с Сенатской Республикой, — ответил Винсент, с удивлением посмотрев на меня.
— Хорошо, тогда стоит уточнить несколько моментов, — кивнул я. — Первый, если вы все присоединились к адмиралу Дрейку, в его крестовом походе против Сената, то должны понимать, что русские «моряки», находящиеся в данный момент в рядах союзной эскадры борются совсем за другое. Ваши разборки между собой — это ваше дело, мы в них не вмешиваемся. Как вы знаете, Российская Империя ведет войну с агрессором — лишь это нас интересует…
— Я как командующий флота Федерации готов заключить перемирие с императором Константином в любой момент, — сказал в свою очередь Итан Дрейк. — Эта война развязана Сенатом, она не в интересах американцев…
— Вы правы, — кивнул я, хотя не поверил ни единому слову своего союзника.