Я уже хотел было покинуть командный отсек «Севастополя», присоединившись к одной из штурмовых групп, находящихся внутри крепости и ожидающих посадки на десантные модули, как вдруг краем уха услышал диалог двух операторов, сидящих рядом со мной и Мордвиновым.
— Черт разберет эти сигналы, — говорил один из них. — Я так и не понял, что это значит…
— Может доложить старшим? — спросил второй.
— А что толку, они тоже не разберут эту белиберду, — пожал плечами первый говоривший. — Главное сигнал зашифрован и транслируется по секретной частоте, но абсолютно непонятный… «Дудка и крысы» вот все, что из этого понял. Идиотизм какой-то или неудачная шутка!
— Повторите, лейтенант, что вы только что сказали? — я подскочил к оператору, как только услышал эти два слова.
— Господин контр-адмирал, тут кто-то балуется, похоже, — смущенно произнес тот. — Частота для военных, а несут чушь…
— Полный тест этой чуши выведите на экран, — перебил его я.
Дежурный нажал на кнопку виртуальной клавиатуры, и на таком же виртуальном голографическом экране появилась до боли знакомая мне фраза: «Никогда не следует отчаиваться раньше времени и тем самым обрекать на гибель себя и других. Всегда есть выход, только надо уметь его найти!».
А вот это точно никакая не чушь, — пронеслось у меня в голове.
С детства я чуть ли не наизусть помнил сказку про мальчика Нильса, путешествующего с дикими гусями, а также помнил, кто мне эту сказку первым рассказал, а после на примерах и цитатах из нее давал мне первые уроки жизни…
— Крысы идут за дудочкой Нильса, — усмехнулся оператор, тоже, как и я, выхватывая отдельные фразы из большого повторяющегося текста. — Видимо, наша секретная частота взломана «янки», а эта абракадабра запущена туда в виде мусора…
— То, что противник частенько прослушивает наши каналы, это правда, — кивнул я, до сих пор не веря в то, что вижу перед собой на экране, — но в данном случае он не взламывал нашу частоту… Покажите мне лучше, откуда поступает сигнал.
Оператор тут же вывел на большую тактическую карту координаты пространства в пятнадцати миллионах километров от перехода, который мы защищали.
Хм, откуда в внутренних мирах, коим считалась система «Екатеринославская» оказался «туман войны»? — подумал я, смотря на серую пелену фрагмента голограммы, совершенно неизвестно, что внутри себя скрывающую.
— Отменить мой предыдущий приказ! — через секунду громко сказал я, чтобы все находящиеся в командном отсеке офицеры связи меня услышали. — Повторяю, приказ о сближении с кораблями противника и общем абордаже — отменить! Всем слушать новый приказ — «Орискани», «Иоанну Златоусту», «Аскольду» и «Кагулу» — взять на буксир крепость… «Бородино» и «Императрице Марии» — прикрывать отход… Маршрут движения сейчас вышлю…
Не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, я быстро набрал и переслал на корабли своей эскадры координаты, к которым нужно было следовать.
— Мы все-таки отходим⁈ — недоуменно посмотрел на меня генерал Мордвинов. — Но какой смысл?
— Знаете сказку о Нильсе и волшебной дудочке, Анатолий Павлович? — улыбнулся я.
— О ком?
— Неважно, выполняйте приказ…
Командиры американских кораблей были поражены действиями русской эскадрой не меньше. Вместо сближения и попытки абордажа эти глупые «раски» неожиданно стали пятиться назад, зацепили магнитными тросами полуразрушенную крепость и пытаются покинуть сектор, давая полный карт-бланш своему противнику. «Янки» на первых порах даже не стали преследовать корабли Василькова, решив сначала дождаться подкрепления из «Тавриды». Чуть позже догнать еле двигающуюся русскую эскадру, буксирующую «Севастополь» будет делом несложным…
И Нейтен Джонс не заставил себя долго ждать. Как только генераторы портала набрали нужную энергию, его кольцо снова вспыхнуло ярким светом и в «Екатеринославскую» вошли следующие пять вымпелов американского флота. Среди них был и флагман 21-ой дивизии — авианосец «Тикондерога» на борту которого находился сам командующий.
Вице-адмирал Джонс с удовлетворением оценил происходящее в секторе — корабли его авангарда были целы и почти невредимы, если не считать истонченных защитных полей, а русские трусливо бежали, пытаясь утянуть за собой неповоротливую махину крепости «Севастополь».