В эскадре союзников праздновали победу — уже две безрезультатные атаки предпринимали русские, и каждый раз ни с чем откатывались назад. Корделли даже перестал стыдиться своего бессовестного поступка, когда по сути взял в заложники десятки тысяч мирных людей и спрятался за из спинами. Сейчас на это американцу было плевать. Он сохранил свои корабли и выиграл время. Скоро в системе появятся дивизии поддержки из 6-го ударного флота и тогда русским конец…
— Господин адмирал, Самсонов опять что-то затевает, — старший помощник вывел Фрэнка из приятной задумчивости. — Его эскадра разделилась…
Корделли впялился в экран и через несколько секунд изучения изменившейся обстановки, грязно выругался, в отличие от русского командующего, не особо переживая, присутствуют ли его подчиненные в этот момент рядом или нет.
— Штурманам немедленно рассчитать кратчайший маршрут до межзвездного перехода в «Мадьярский пояс», — тут же приказал он.
Фрэнк отчетливо видел, как одна из дивизий русских, а именно — 27-я линейная, покинула общий строй и начала движение в направлении искомого перехода. Было очевидно, что данная дивизия идет именно к кольцу перехода, а не просто меняет позицию. И что будет со всем американо-османским авангардом, если русские первыми возьмут его под контроль, Корделли объяснять было не нужно. С одной стороны, Самсонов заблокирует его 13-ю дивизию и эскадру адмирала-паши Озкана внутри «Бессарабии», а с другой, контролируя портал, попросту не допустит сюда остальной американский флот. Вот поэтому Фрэнк сейчас так засуетился…
— Дивизию в походное построение! — продолжал отдавать приказы Корделли своим командорам. — Истребители, которые контролируют гражданские суда, пусть возвращаются на свои корабли… Через десять минут доложить о выполнении моих распоряжений…
— Как я понял, мы сматываем удочки, так? — уточнил старший помощник у Корделли.
— Да, Мэт, именно это мы и делаем, — кивнул тот, — К черту эту планету, контроль над ней не так важен… Главное, нужно опередить 27-ю дивизию и первыми прибыть в сектор Мадьярского перехода. Если мы этого сделать не сможем — нам конец!
— Адмирал-паша на связи, — сообщил дежурный.
— Соединяй…
— Что у вас происходит? — Озкан видел, как начала группироваться 13-я дивизия американцев, и сильно забеспокоился. — У русских, напротив нас осталась только гвардия, они не смогут победить…
Похоже, старик Озкан совсем не понимал, что происходит. Фрэнк даже на мгновение пожалел, что Яман Каракурт проследовал в мир иной, он бы сейчас соображал куд а быстрей…
— Господин Озкан, нашему авангарду необходимо как можно скорей покинуть орбиту планеты и проследовать в сектор перехода, через который мы с вами сюда попали…
Американцу потребовались как раз те десять минут, которые он дал своим людям, на то чтобы разъяснить адмиралу-паше сложившуюся очень нехорошую для их всех ситуацию.
— И бросить все то, что мы захватили?! — Озкан больше думал о награбленном, чем о сохранении собственной эскадры.
— Можете тащить данное барахло в виде каравана за собой, — усмехнулся Корделли. — Но тогда я не гарантирую, что русская гвардия вас не догонит и не отберет все это назад, а заодно Самсонов с удовольствием лично отделит вашу седую голову от тела.
Американец почему-то решил, что это норма, когда русский адмирал собственноручно отрезает голову своему врагу. Корделли вообще видел мало различий между османами и русскими, все они были для него варварами, с похожими друг на друга повадками. Единственно, что за русскими Фрэнк признавал — это ум и смекалку, а так — такие же дикари…
— Вы американцы думаете, что все османы идиоты, — прищурился Озкан. — Я не собираюсь ничего отдавать Самсонову, и для того, чтобы он на меня не напал, прихвачу с собой несколько десятков лайнеров с пассажирами… Я прикрою свои корабли живым щитом, если русские такие слабые, что не стреляют, когда рядом женщины и дети.
— Вы истинный сын своего отечества, адмирал-паша, — вставил слово Мэт Рискин, являясь свидетелем разговора двух командующих.
— Благодарю, — слегка наклонил голову старик, решив, что это комплимент.
— Делайте, что хотите, моя же 13-я пойдет налегке, без всякого балласта, — решил Корделли. — И если быть до конца честным…