Во-первых, все мы, бросившие на противодействие «шахинам» последние наши истребители подставляли их под гибель, ибо в количественном соотношении русских и османских машин коэффициент был два к одному в пользу последних. Теперь же все без исключения наши эскадрильи были связаны сражением без возможности покинуть простреливаемый сектор. Та же участь ожидала и палубников с крейсеров и линкоров 3-ей «линейной» и 5-ой «ударной» дивизий, что поспешили на помощь казакам и «соколам», окунувшись в смертельный водоворот боя. Боя, который ничем другим как поражением для русской стороны окончиться уже не мог.
Сколько было у нас истребителей? Около двухсот. А гвардейских «шахинов» и поддержавших их тяжелых «спаги» двух османских линкоров, кружилось вокруг в два раза больше. В довершение один из вражеских линейных кораблей — «Раузери», восстановив мощности после прыжка, приблизился на расстояние в несколько километров к сражающимся и открыл прицельный огонь зенитными батареями по русским истребителям, внося свой вклад в победу османов…
Пилоты гвардейских «шахинов» были нечета обычным палубникам из того же Флота Южных сил, это были отборные асы-ветераны на службе султана Селима, и опрокинуть их тем более находясь в численном меньшинстве было просто нереально. Как ни бились МиГи в этом хаосе сражения «роев», как ни пытались наши комэски перегруппировывать свои звенья и каре, ничего они не смогли сделать. Я первым из адмиралов, видя всю изначальную проигрышность ситуации, приказал Наэме начать выводить «соколов» из битвы…
За несколько минут 3-ий и 4-ый Кубанские полки, итак уже далеко неполного состава, практически перестали существовать. Потеряв всякое управление, казачьи МиГи стали разлетаться кто куда, пытаясь как можно быстрей выйти из-под огня. Палубные эскадрильи с дредноутов дивизий Козицына и Хромцовой сражались дольше, но и они не выдержали тотального превосходства османов и также начали покидать сектор, уходя под защиту собственных кораблей. «Шахины» пустились за ними вслед, стараясь уничтожить противника до того, как тот войдут в зону контроля своих зенитчиков…
Для наших же дивизионных адмиралов, взявших на себя руководство операцией, а именно — Василия Ивановича Козицына и вице-адмирала Хромцовой будто истребительного боя не существовало, они продолжали настырно бить из всех орудий, сгрудившихся вокруг кольца перехода кораблей, по защитным полям двух линкоров и двух авианосцев османов, стараясь обнулить их как можно быстрей. Однако, мощь русской артиллерии, сильно прореженная в последних боях, была на это за короткий срок явно неспособна. За пятнадцать минут артдуэли защитные экраны вражеских кораблей, удобно стоящих вплотную и перекрывающих друг друга полями, потеряли менее половины своих мощностей. А время уходило, и нужно было не только разобраться с полями, но и полностью вывести данные линкоры из сражения до подхода к противнику следующей группы поддержки из кольца портала!
Ставка на внезапную контратаку наших истребителей не сработала, и теперь сами османы готовились атаковать. То, зачем они сюда и прибыли. Султан не просто так отдал Бозкурту свои лучшие пилотажные группы, гвардейские «шахины» нужны были для обнуления защитных экранов всех стоящих на «рейде» около портала русских кораблей. И вот теперь, после того, как они расчистили себе дорогу, прогнав из сектора последние русские истребители, один «рой» «шахинов» по-прежнему пытался добить наши палубники, второй «рой» почти в сотню машин заходил на атаку с «фланга» на общее построение 5-ой дивизии Хромцовой, третий — шел делать то же самое с кораблями Козицына и Гуля…
— У «Мансурие» 32% остаточной мощности фронтального поля, 30% — у бортовых полей, — вице-адмирал Козицын слушал доклад дежурного. — У линкора «Раузери» — 45% фронталка, 34% — правый борт… Энергозащита авианосцев противника пока не пострадала…
— Странно, оба авианосца выполнили свою задачу, зачем же их по-прежнему охраняют? — не мог понять Василий Иванович, следя за таймером, отсчитывающим время до очередной активации портала. — Еще минут семь–восемь, а затем поля линкоров обнуляться и нам нужно будет пробить их броню… Авианосцы пока не в счет. А времени до следующего возможного прыжка второй османской группы вторжения из системы «Тарс» в «Тавриду» осталось двадцать девять минут…
— Более сотни истребителей противника движутся прямо на нас, — сообщил вице-адмиралу, второй оператор. — Столько же идут в направлении дивизии Агриппины Хромцовой…
— Перехватить машины противника и уничтожить нам просто нечем! — взвыл Козицын, не зная, куда деть свои руки и расхаживающий широкими шагами вдоль командного отсека «Сисоя Великого». — Султан со своими командующими обыграл нас сиволапых вчистую! А мы еще спорили — уходить от перехода, оставив здесь незначительный заслон или нет. Да тут всех наших израненных и полуразрушенных вымпелов с пониженными характеристиками не хватит, чтобы сдержать такую силищу!
В это самое время второй и третий «рои», состоящие каждый из почти сотни «шахинов» накинулись на стоящие в «линии» русские дредноуты 5-ой и 3-ей дивизий. Которые, несмотря на то, что наших кораблей было в секторе немалое количество, под угрозой потери всех своих полей, начали пятиться назад, пытаясь прикрыться вышедшими на передний план эсминцами и легкими крейсерами.
На них-то первыми и набросилась бесчисленная армада гвардейских султанских «шахинов». Крейсера и миноносцы попытались было хоть как-то остановить волны вражеских машин, но все их усилия оказались тщетными. Двести истребителей, будто не замечая заградительного огня зенитных батарей, тучей злобных москитов обволокли «линию» кораблей поддержки гяуров, и начали нещадно уничтожать все «живое» на их внешней обшивке.
Трансляторы защитных полей на маленьких эсминцах перестали работать практически сразу, у зенитчиков данного вида кораблей поддержки не было шансов отбиться. После этого практически как по команде «Мансурие» и «Раузери» открыли огонь из главных калибров по нашим легким крейсерам, заставляя тех начать срочное отступление, чтобы не быть уничтоженными…
Между тем сами османские дредноуты, сделали еще один финт, в виде быстрого, насколько это было возможно, перестроения внутри своего маленького «каре». Теперь Василий Иванович Козицын получил ответ на вопрос о пассивности авианосцев, когда «Султан Меджид» и «Султан Мурад» выплыли на два корпуса вперед своих линкоров и закрыли их, давая время техническим командам и операторам «Мансурие» и «Раузери» восстановить свои почти обнуленные защитные энергополя.
— Ну, что пошли Аристарх Петрович, — я связался с кавторангом Жилой, чья «Афина» стояла сейчас по левый борт от «Одинокого», частично прикрывая его каким-то чудом уцелевшим после налета «шахинов» собственным бортовым полем. — Похоже, кроме нас некому спасти русскую эскадру…
Оказывается Наэма с несколькими своими оставшимися на ходу истребителями вкупе с палубниками «Афины» во время отхода и перед тем, как укрыться за створками ангаров собственных кораблей успела-таки серьезно потрепать направившуюся в нашу сторону турецкую эскадрилью, остатки которой добили зенитки линкора и моего крейсера. Параллельно действующие на других направлениях гвардейские «шахины» выполнив поставленную перед ними задачу, а именно — уничтожение фронтального и одного бортового поля «Афины», преспокойно полетели дальше в погоне за отступающими МиГами дивизий Хромцовой и Козицына, оставив без внимания то самое правое бортовое энергополе линкора Жилы, за которым я и укрывался сейчас от огня противника на своем «Одиноком».
И которое, пока оно еще действовало, собирался использовать при атаке на четверку османских кораблей, так удобно устроившихся прямо у кольца перехода, и ведущих по нам и остальным русским вымпелам бешенную пальбу.