Поэтому, плевать я хотел на такой устав, если он своими правилами сковывает мои возможности. Я уже говорил о том, что имею кое-какие связи «наверху»? Не говорил? Короче — имею. Так вот они то, меня и оберегают от всякого рода кляузников. В общем, ложатся «под сукно» все их жалобы по поводу Алексы, и она спокойно продолжает служить на «Одиноком». Официально по документам, у меня вообще нет должности старшего помощника на корабле…
— Господин контр-адмирал, корабли сблизились, — Алекса обратилась ко мне. — Вероятно, происходит захват одного судна, другим…
Я мельком взглянул на карту, сейчас она мне была без надобности. На ней, в непосредственной близи, тускло светились два объекта. Один из них чётко идентифицировался как гражданское судно очень больших габаритов, второй, гораздо меньший по размеру, без опознавательных знаков, что сразу выдавало в нём — разбойничий корабль.
— А почему вы, дамы и господа, здесь собрались, как будто нас ждёт решительное сражение с Коннором Дэвисом? — я вопросительно посмотрел на офицеров, окруживших меня.
Они переглянулись между собой.
— Засид-делись, что-то без д-дела, — ответил за всех, Кузьма Кузьмич и неловко попытался улыбнуться.
Я с теплотой посмотрел на моих товарищей.
Да, наверное, необычно мы смотримся сейчас — этакая команда отверженных. Все какие-то, можно сказать — нестандартные, да и служим на корабле под названием «Одинокий». «Одиноким», когда-то назывался эсминец, которым командовал мой отец. Он погиб вместе со своим кораблём, а я сумел добиться высочайшего разрешения получить это название для моего крейсера. Но это другая история…
Что ж, все кто стоял сейчас рядом, действительно были необычными людьми, но главное для меня было то, что они — профессионалы высочайшего класса, и во многом, мои достижения и победы, это их заслуга. Итак, первая — лучший асс-истребитель Черноморского космического флота, второй — бесстрашный морской пехотинец, третий — гениальный изобретатель, четвёртая — сплав металла и интеллекта. А командиром всего этого странного отряда «мстителей», являюсь я — контр-адмирал Александр Васильков.
Специально не узнавал, но, кажется, я был самым молодым по возрасту, (мне тридцать три) получившим это звание. Однако, что я знал точно, так это то, что у меня, единственного из действующих адмиралов, не было собственного подразделения. Адмирал без флота — так меня называли…
Иерархия флотских должностей и званий, где определяющими факторами являлись, близость ко двору и связи в высшем свете, не терпела выскочек, подобных мне. Каждая система должна быть стабильна, а я был против стабильности. Тем более против такой, где звёзды на погонах и ордена на груди появлялись не за реальные заслуги, а по знакомству и по выслуге лет. Считаю это опасной и губительной традицией для любого флота. В частности для нашего, которому по воле судьбы непрерывно приходится вести боевые действия. Я утверждаю, что огромное количество из сегодняшних адмиралов и каперангов, не соответствуют своим званиям и должностям и это ещё аукнется в предстоящей войне.
Система не терпела меня, и я платил ей взаимной неприязнью. Ничего не мог с собой поделать, когда видел очередную откормленную штабную рожу, и за любую грубость и хамство, прикладывался к ней кулаком. Из-за такой несдержанности я нажил себе много врагов, однако никогда не придавал им большого значения…
Как говорит мой крёстный, адмирал Дессе: «Ты, Сашка — продукт опасного генетического эксперимента. Благодаря твоим родителям, внутри тебя живут два абсолютно несовместимых по характеру человека, которые в нормальной жизни, давно бы поубивали друг друга…»
Он говорил, что от мамы мне достались рассудительность и аналитический ум, а от отца — взрывной характер и быстрое принятие решений в критических ситуациях. Всё что мне было нужно, это научиться правильно пользоваться данными качествами. Крёстный именно рассказывал, потому что я, на самом деле, никогда не видел своих родителей — оба они погибли в бою, когда мне было всего три месяца от роду. Да, такое тоже бывает, когда твои папа и мама — офицеры императорского флота.