Главная задача Канариса состояла в том, чтобы найти и завербовать в испанских портовых городах сотрудников для особых заданий немецкого морского ведомства: людей, которые наблюдали бы за движением судов, расспрашивали моряков с кораблей торгового флота союзников или выполняющих службу в интересах союзников. Далее, он должен был также отыскивать торговцев корабельным провиантом и товарами первой необходимости, а также моряков для прибрежных судов, которые были бы готовы участвовать в обеспечении немецких подводных лодок и надводного транспорта углем, нефтью и провиантом. Это были задачи, которые морской атташе и лица, принадлежащие к его официальному штабу, не могли выполнять открыто. Но англо-чилиец Рид Розас прекрасно подходил для этого, и не только потому, что имел чилийский паспорт. Его владение испанским языком, то, как он тонко понимал образ мышления южанина, его невозмутимое терпение, которое он проявлял, сталкиваясь с обычным для Испании затягиванием дел и новыми обещаниями на завтра, а потом опять на завтра и т. д., — это были способности, которые делали Канариса особенно подходящим для выполнения его задачи.
Свои письменные сообщения, особенно свои отчеты для вышестоящих служб в Берлине, Канарис составлял большей частью в доме фон Крона, где он и вне службы был желанным гостем. Свою собственную квартиру он часто менял. Она держалась в тайне для всех, кроме узкого круга сотрудников Крона. Хотя Канарис официально не поддерживал отношений с немецким посольством, он, однако, был в неслужебном контакте с послом принцем Ратибором и его семьей, а также с важнейшими сотрудниками посольства, в том числе с советником посольства графом Бассевицем, секретарем миссии фон Шторером, который позднее, во время Второй мировой войны, сам стал исполнять обязанности посла в Мадриде, и вице-консулом Цехлином (позднее начальником службы печати в министерстве иностранных дел), вернувшимся из Танжера в Мадрид. Посольство в Калле Кастеллана было центром благородного общества, а сам посол, так же как принцесса и ее многочисленные дочери, пользовались исключительной любовью в кругах испанского дворянства и избранного мадридского общества тех дней. Мнения относительно воюющих в Испании во время Первой мировой войны разделились. Король Альфонс XIII стремился сохранить нейтралитет для своей страны, и если были известны его симпатии к Германии, то значительная часть общества склонялась на сторону союзников, и даже в правительстве были влиятельные лица, например, министр иностранных дел граф Романонес, сочувствующие Антанте.
Несмотря на молодость Канарис производил на многих людей из самых различных сфер жизни, с которыми он встречался на своей работе или в обществе в Мадриде, впечатление сильного, искусного и волевого человека. Многие люди изумлялись, когда с юного лица невысокого хрупкого сложения молодого человека на них обращался взгляд больших голубых глаз под четко очерченными бровями, который, казалось, пронизывал их до глубины души. По натуре Канарис уже тогда был не по годам серьезен, но в кругу друзей он мог быть веселым, порою даже шаловливым.
В своей работе Канарис всегда добивался большого успеха. Ему удалось за короткий период времени завоевать полное доверие своего начальника фон Крона. Постоянное непосредственное общение со многими испанцами из всех слоев населения породило в Канарисе глубокую симпатию к испанскому народу, которая сохранилась в нем в течение всей его жизни и в более поздние годы, выйдя за рамки личного, приобрела историческое значение. За время (примерно один год), которое Канарис провел на этот раз в Испании, он заложил основу для дружеских и доверительных отношений с некоторыми из людей, которые спустя 20 лет заняли в Испании ведущие посты в государстве и в вооруженных силах. Несмотря на свои успехи и обширные контакты с людьми, Канарис не был счастлив в Испании. Он жестоко страдал от чересчур жаркого лета и неприветливой зимы, от малярии, которую привез из Южной Америки. Но, пожалуй, еще больше угнетало молодого человека чувство, что ему следует быть на фронте, подальше от благополучной жизни «мадридского тыла». Фон Крон не хотел, чтобы Канарис уходил, но все же не стал препятствовать желанию своего младшего товарища и поддержал его просьбу о переводе на действительную службу. Берлин удовлетворил просьбу и Канарис отправился в Германию.