В разгар этой подготовки Канариса настигает приказ берлинского командования. В июне 1923 года его отзывают с должности и назначают старшим помощником капитана учебного крейсера «Берлин», базирующегося в Киле. Канарис передает служебные и секретные дела Шустеру и уныло поднимается на борт корабля, где его поджидал старый знакомый — капитан «Берлина» Вилфрид фон Левенфельд.
Канарис поражен тем, с какой строгостью Левенфельд распоряжается у себя на судне. Он не терпит пререканий, стремится доказать всем, что он — образцовый офицер флота. Он хорошо знает, что повышения по службе ему трудно добиться: президент Эберт будет придирчив к такому, как он, человеку, запятнавшему себя участием в Капповском путче.
Неудача полностью переменила Левенфельда. Отныне капитан хотел, чтобы все видели, какой он «верный республиканец». Канарису было трудно приспосабливаться к такому стилю жизни, но пришлось. Вот-вот в Мюнхене и Киле выступят путчисты, а он, словно раб на галере, прикован к палубе учебного судна «Берлин». Правда, в те дни, когда судно стояло в порту, Канарис общался со своими друзьями, но многое уже проходило помимо него.
Лишь преданность кадетов ободряла его. Среди них Канарис замечает юношу, которого никогда уже не позабудет: вытянутая шея, продолговатое лицо, словно бы сложенное из двух разных половинок, крупный нос, острые, выдающиеся скулы, плохие передние зубы.
Так выглядел кадет Рейнхард Гейдрих, 1904 года рождения, сын оперного певца и актрисы, вежливый и обворожительный, умеющий подольститься. У него были причины добиваться расположения Канариса. Он чувствовал себя одиноким: никто из кадетов не любил «козу» — так звали Гейдриха за его высокий, плаксивый, почти что блеющий голос.
Канарис почувствовал расположение к этому надменному и в то же время кокетливому кадету — у них были общие политические пристрастия. Гимназист Гейдрих был некогда связным в добровольческом корпусе генерала Меркера. Националиста Канариса не раздражало и то, что Гейдрих оказался членом антисемитского «Союза борьбы и защиты немецкого народа».
Гейдрих великолепной игрой на скрипке умел снискать и расположение Эрики Канарис. Вильгельм не возражал против домашних концертов — его семейная жизнь складывалось не очень удачно, а тут хоть какое-то разнообразие. Хотя сам Канарис был равнодушен к музыке, он охотно позволял Эрике и Рейнхарду музицировать, а сам удалялся на кухню, где, надев белый поварской колпак, готовил ужин.
Не изменило прохладных отношений супругов и появление на свет дочери Евы. Фрау Канарис не интересовалась делами мужа, и того мало что удерживало дома. Он никогда не ездил с женой отдыхать — тем более что. у него был благовидный предлог: с 1913 года ему не предоставляли отпуска.
Канарис испытывал депрессию, чувствуя себя не у дел. Пока он нес свою нудную службу, где-то в стороне разыгрывались события, волновавшие всю нацию: 8 ноября 1923 года провалился «пивной путч» Гитлера; плачевно закончилось и выступление боевиков «Консула» в Гольштейне. Командование запретило офицерам флота поддерживать любые отношения с этой организацией. Казалось, времена вольницы, путчей и добровольческих корпусов окончательно канули в прошлое.
На душе у Канариса было скверно. Он не видел для себя никаких перспектив и, несмотря на то что 15 января 1924 года был произведен в капитаны третьего ранга, решил покинуть флот. Новый приступ малярии стал подходящим предлогом. Он пишет рапорт об увольнении. Судовой врач «Берлина», доктор Шульте-Остроп, записывает в его личном деле: «Физически истощен. Испытывает душевный упадок».
Однако начальник базы Гагерн недхотел терять такого человека, как Канарис. «Мне хотелось бы в интересах флота сохранить Ваш ум, Вашу энергию, Вашу работоспособность», — писал ему Гагерн 6 февраля 1924 года. Ему ясно, что настроения Канариса объясняются ноябрьскими политическими событиями. Далее в том же письме Гагерн смутно намекает на некие задачи, которые, «пожалуй, на полгода займут Ваше внимание. Я определенно могу обещать, что это будет поручено Вам».
Канарис понял намек и отозвал рапорт. Тем более что в заключение письма Гагерн рекомендовал по прочтении сжечь его. Похоже было, что речь идет о новой секретной миссии. Энергия возвращалась к Канарису.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ