В ЦЕЛЯХ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Контр-адмирал Гагерн сдержал слово. Через несколько недель Канарису поручают совершенно секретную миссию. В мае 1924 года он, одетый в штатское, поднимается на борт парохода «Рейнланд», который направляется на Дальний Восток. Цель путешествия — японский портовый город Осака.
Небольшой пароход двигался неторопливо. У туриста Канариса оказалось достаточно времени, чтобы обдумать полученное задание. Ему предстояло найти пути для восстановления немецкого подводного флота.
По мнению союзников, подводные лодки были весьма грозным оружием немцев. Во время войны они парализовали британский флот. Поэтому победители отобрали или затопили все имевшиеся в наличии лодки и категорически запретили строительство новых. Верфи и даже чертежи конструкций были уничтожены.
Однако как бы внимательно ни следили агенты союзников, немцы — далеко за границей — все же готовились строить новые подводные лодки. В конструкторских бюро двух крупнейших немецких верфей, прежде строивших их — кильской «Германии» и гамбургского «Вулкана», — родилась идея предложить уцелевшие схемы новейших лодок, не использованных во время войны, одной из зарубежных держав. Так можно было сохранить технологическое первенство Германии в строительстве подводного флота.
Командование ВМС согласилось, и вскоре инженеру Техелю, главному конструктору верфи «Германия», удалось наладить контакт с хозяевами верфи «Кавасаки» в Осаке. Япония переживала судостроительный бум. Честолюбивые политики надеялись вытеснить англичан с Тихого океана. В июле 1920 года японские власти решают в ближайшие годы построить 8 новых линкоров и столько же новых боевых крейсеров.
Этого японским адмиралам было недостаточно. Им хотелось создать еще и подводный флот. Пара немецких подлодок, попавших в руки японцам в конце войны, убедила их в том, что немцы располагают именно теми лодками, которые нужны японцам: крупными, способными преодолевать большие расстояния (что важно для тихоокеанской страны) и, кроме того, способными взаимодействовать с боевыми кораблями. В самом деле, в Германии строили подводные крейсеры, подводные миноносцы — веская причина для японских судостроителей, чтобы обратиться к немецким коллегам. Они надеялись воспользоваться их идеями.
Еще в 1920 году конструктор Техель предложил представителям «Кавасаки» чертежи подводного крейсера U-142 и подводного миноносца U-117. Японцев это устроило. При участии немецких конструкторов и инженеров в Осаке начинают строить первые японские подводные крейсеры серии «Itto-Sensui-Каn», которые было решено использовать как минные заградители.
Первый успех побудил Техеля и его друзей создать за границей подставную фирму, дабы укрыть свою деятельность от союзников. Верфи «Германия», «Везер» и «Вулкан» регистрируют в Гааге фирму «Ingenieurskantoor voor Scheepsbouw» (IvS), которая на самом деле будет проектировать подлодки. Техель стал техническим директором фирмы, а капитаны третьего ранга Блум и Бартенбах, когда-то воевавшие на подлодках, а теперь вышедшие на пенсию, взяли на себя руководство фирмой Вскоре в этом КБ уже вовсю работали над схемами новых подлодок.
Однако на верфи «Кавасаки» работы продвигались очень медленно. Немецким конструкторам нередко мешали недоверие японских властей и их бюрократический подход к делу. Канариса послали разобраться в этих проблемах, а также оценить, насколько японцы готовы сотрудничать с IvS. Когда он прибыл в Японию, на выполнение задания оставалось всего 12 дней. Именно через 12 дней «Рейн-ланд» отправлялся в обратное плавание.
Канарис развил бурную деятельность: беседовал с немецким персоналом в Осаке и встречался с японскими военными, сводил вместе тех и других, уговаривал, уговаривал, уговаривал…
Он таки преуспел в своей деятельности, и миссия закончилась успешно. Осенью 1924 года, вернувшись в Германию, Канарис написал подробный отчет. Сотрудничество с японцами успешно продолжалось.
Флотское руководство оценило работу Канариса. С 4 октября 1924 года он стал руководителем сектора подготовительно-мобилизационных работ в отделе флота при главном командовании военно-морских сил. Новая должность связала Канариса с кружком морских офицеров, которые упорно работали над укреплением ВМС — конечно, на свой манер: неброско, сохраняя свою деятельность в тайне.
Правда, нашему герою пришлось внутренне перестраиваться. Он слишком долго вращался в кругах праворадикальных заговорщиков; слишком привязан был к монархии и кайзеру, который для него — как и для большинства морских офицеров — все еще был законным главой государства, лишь по воле обстоятельств вынужденным жить в эмиграции. И вот теперь он, Вильгельм Канарис, должен был служить окончательно победившей демократии?..