В донесении говорилось, что впереди по курсу на подходе к острову Руно движется германский флот в составе тридцати вымпелов, и далее за ним на запад, но ближе к берегу ещё множество дымов, но разведать не удалось, путь преградили германские самолёты.
Теперь самое главное мы знали — Шмидт у нас впереди. Также мы знали из радиограммы от Дудорова, что германский флот стоит перед Ирбенским проливом. Потеряв один миноносец при попытка протралить фарватер теперь стоит и ничего не предпринимает очевидно ждёт тральщики которые должны подойти из Виндавы или Либавы, а возможно и Мемеля если они там ещё остались. А может как и говорил Пилкин проход должны протралить тральщики находящиеся при эскадре Шмидта который идёт сюда.
А через несколько минут и мы сами заметили дымы, появившиеся на юге — это шел навстречу адмирал Шмидт.
— Что? Он всё же намерен первым навязать нам бой, пока мы не соединились? Да, сейчас преимущество в силах на его стороне?
— Возможно, он просто торопится к проливу, а не сразиться с нами? — высказал свою версию Свиньин.
— Но мы не намерены его туда пропускать и нам нечего не остается делать, как первыми начать бой.
— Вердеревский может не успеть до начала боя Михаил Коронатович — сожалеющее проговорил Пилкин — если мы ещё не уменьшим скорость, а он не поспешит.
Он и так спешит, как может, это Шмидт долго раздумывал идти ему на нас или оставаться у побережья. Я бы на его месте как только узнал какие силы вошли в залив, не раздумывая выступил сразу и воспользовался своим превосходством. А так пока он разобрался, что к чему, время упустил. Хотя он всё правильно рассчитал, если мы соединимся, то ему будет труднее разбить нас.
— Ваше превосходительство, вы это не серьёзно предполагаете, что нас могут разбить — изумился Бунин.
— В морском бою ничего ненужно предполагать всё будет зависеть от госпожи удачи, которая как мне помниться отвернулась от нас десять лет назад. Владимир Константинович давеча об этом уже вспоминал. Да и в правду тогда всё могло повернуться по-другому, и во время боя в Желтом море и при Цусиме, попади снаряд туда куда надо, да ещё и взорвись. И вот такое одно попадание может решить исход всего боя. Так может тут она нам поможет эта капризная госпожа удача, или она до сих пор на нас в обиде.
— Ваше превосходительство! На норде показались множественные дымы. По всей видимости, это Вердеревский на подходе — сообщил Никишин.
— Расстояние?
— Около двадцати миль.
— Вердеревский немного запаздывает, германские корабли уже хорошо различаются, ещё немного и бой придётся начинать без него.
Корабли двигались навстречу друг другу, на обеих эскадрах давно сыгранны боевые тревоги и экипажи заняли свои места по боевому расписанию. Снаряды подавались к орудиям, которые были уже заряжены и уже своими жерлами начали отслеживать друг друга до открытия огня оставались считанные минуты. На кораблях обоих эскадр кое с кем приключился предбоевой «мандраж» но это простительно противник-то очень сильный.
Но первыми этот бой начала авиация противника. С юго-запада показалось около двух десятков аэропланов противника, среди которых выделялись три более крупного вида, но гораздо меньше наших «Муромцев», однако больше остальных своих собратьев.
Впервые столкнувшись на фронте с российскими гигантами «Илья Муромец», немцы еще осенью 1914 года предприняли попытку скопировать эту машину. Шведский инженер Форсманн на фирме Сименс-Шуккерт начал постройку четырехмоторного аэроплана, полностью повторявшего конструктивную схему аппарата Сикорского. Самолет прошел испытания в мае 1915-го, но был признан неудачным. 110-сильные двигатели оказались слишком слабыми, а выбранное Форсманном удлинение крыла — недостаточным для нормального полета. Но вот эти, что приближались к нам, были двух моторные. Я точно не помню, что это за тип самолетов, но помню что у германцев они были, и выполняли роль бомбардировщиков неся нагрузку более 150-и килограмм. Но эти были похожи на огромных гусей летящих жопой вперёд. И если вот такой «ероплан» неся сотку, да попади куда ненужно, то можно получить тяжёлые повреждения.