Даты мною проверены, но если будут сомнения, я еще раз проверю через историческую группу. 22.01.73 г. С приветом, Кузнецов».
«Талантливый флотоводец, — писал позднее о Николае Герасимовиче Кузнецове В. Воробьев, — энциклопедически образованный человек, он владел даром предвидения, чувством нового и твердо отстаивал свою позицию, невзирая на авторитеты. Это был русский интеллигент в самом высоком понимании этого слова».
Под этими словами могли бы подписаться многие, кому довелось общаться с легендарным флотоводцем.
Его соратник и частый оппонент адмирал И. С. Исаков вынужден был признаться: «Хотел ты того или не хотел — ты оказался первым историографом ВМФ с позиций не только ведомственных, но и государственных… Значение написанного тобой будет расти с годами». Прав был Иван Степанович.
В 1971 году «Военным издательством» была опубликована третья книга Н. Г. Кузнецова — «На флотах боевая тревога», осветившая суровые годы войны в 1941–1943 годах. Эта работа интересна тем, что автор поделился с читателями сведениями и фактами, которые ранее не публиковались. О них мог поведать только руководитель-флотоводец, занимавший в годы войны высший пост в Военно-морском флоте. Автор описал обстановку в Наркомате обороны, рассказал о крупнейших морских операциях на Севере, Балтике и в Черном море, проанализировал действия флотов и их командующих. В книге приведено много любопытных сведений о И. В. Сталине, Б. М. Шапошникове, С. М. Буденном, командующих флотами Ф. С. Октябрьском, В. Ф. Трибуце, А. Г. Головко и других государственных и военных деятелях. Достойное место в книге занимают моряки, летчики и морские пехотинцы, то есть все, кто ковал Победу, сражаясь с врагом на суше и на море.
Будучи наркомом ВМФ, членом Ставки Верховного главнокомандования и главкомом ВМС в годы войны, адмирал Н. Г. Кузнецов был прямым участником управления страной и принятия государственных решений. Он находился рядом со Сталиным, Молотовым, Ждановым, Булганиным, Берией, Шапошниковым, Тимошенко, Жуковым, Василевским и другими высшими руководителями страны. Он оставил потомкам свои объективные воспоминания о их деятельности. «Так или иначе, — писал Н. Г. Кузнецов, — но у меня была возможность с вершины флотской иерархической лестницы иметь дело с высокими политическими и государственными деятелями. Бывая у Сталина, Молотова, Жукова и других, я, естественно, вольно или невольно знакомился с системой работы в верхах. Я не собираюсь давать им оценку как политическим деятелям, потому что не считаю себя достаточно компетентным для такой оценки да и не пытаюсь это делать… Поэтому ограничиваюсь рассмотрением этих людей только под углом зрения отношения их к флоту… Политическую оценку дадут им более сведущие в этом отношении люди…» Скромен Николай Герасимович, до неприличия скромен…
Сегодня можно с полным основанием и ответственностью заявить, что Николай Герасимович Кузнецов обладал даром исторического мышления, которое из всех руководителей вооруженных сил было присуще ему в наибольшей степени.
И хотя он не называл себя историком флота, его книги и статьи говорят обратное. Он описал многие, внешне незначительные события тех лет, которые сегодня, по прошествии десятилетий, складываются в удивительно целостную историческую картину.
Больше того, его авторитетные свидетельства порой единственное, что мы сегодня имеем на вооружении, пытаясь вникнуть в мотивы тех или иных военно-политических решений, принятых И. В. Сталиным и его военным окружением в годы Великой Отечественной войны. Мемуары «архангельского» флотоводца, столь любимые во флотской среде, не всегда однозначно воспринимаются историками и военачальниками других видов вооруженных сил, поскольку они разрушают многие мифы и стереотипы мышления. Самое замечательное то, что Н. Г. Кузнецов всегда стремился к тому, чтобы критические оценки в адрес исторических лиц, упоминаемых им в его книгах, были уравновешены его объективной самооценкой.