1943 год… После разгрома гитлеровцев в Сталинградской битве наши войска стремительно продвигались на запад. В январе Краснознаменный Балтийский флот содействовал войскам Ленинградского и Волховского фронтов в прорыве блокады Ленинграда. В начале февраля враг был изгнан из Курска. Северо-Кавказский фронт генерала армии И. Б. Петрова и Черноморский флот вице-адмирала Л. А. Владимирского провели совместную операцию и 16 сентября освободили Новороссийск. В ночь на 1 ноября под их же руководством началась Керченско-Эльтигенская десантная операция, положившая начало освобождению Крыма. В Заполярье Северный флот все шире развертывал боевые действия на ближних и дальних коммуникациях противника. Гитлеровское командование, сосредоточив колоссальные силы в районе так называемого Курского выступа советско-германского фронта для операции «Цитадель», попыталось вернуть стратегическую инициативу. Но в Курской битве, завершившейся 23 августа 1943 года, противник потерпел поражение. Началось наступление Красной Армии от Валдайской возвышенности до Черного моря.
Изменение военно-стратегической обстановки сказалось, конечно, на работе Наркомата ВМФ. Необходимо было увеличивать мощь флотов. И флоты усиливали новыми кораблями, прежде всего катерами. Решить эту задачу было непросто. Особенно в тяжелом положении находился Черноморский флот, практически не имевший в портах Кавказского побережья судостроительных заводов. Да и ремонтные возможности у черноморцев были крайне ограниченны. Когда в августе 1942 года торпедированный у берегов Крыма крейсер «Молотов» потребовалось поставить в ремонт, то не оказалось дока нужных размеров. Н. Г. Кузнецов вспоминает, что «по совету Галлера получивший тяжелые повреждения на Черном море крейсер был поставлен в небольшой плавучий док, и работы с огромным, но оправданным риском все же были выполнены в срок»[275]. Черноморский флот проводил одну за другой крупные десантные операции и нес значительные потери в катерах и десантных средствах. Галлер делал все возможное, чтобы удовлетворить запросы командующего флотом Л. А. Владимирского, но полностью сделать это не удалось. Поэтому Лев Михайлович всячески приветствовал инициативу командующего, организовавшего, так сказать, собственное флотское судостроение.
На Лазаревской верфи матросы-черноморцы под руководством опытных мастеров начали строить деревянные десантные боты, недостроенные тральщики приспособили в мастерских Поти под танковозы — на пять Т-34 каждый, а тральщик «Земляк» приспособили даже под перевозку десяти Т-34. И вот уже Л. А. Владимирский докладывает наркому, что может перебросить и высадить полноценную дивизию с тяжелой техникой[276]. Да и питание Отдельной Приморской армии, которая никак не может вырваться с северо-восточной оконечности Керченского полуострова, флот обеспечивает исправно (помогают баржи, переброшенные с Волги и Каспия в разобранном виде).
Неизмеримо большими возможностями располагало кораблестроение в Ленинграде. На ленинградских заводах успешно провели ремонт тяжело поврежденных крейсера «Максим Горький», линкора «Октябрьская революция» и ряда других кораблей. Одновременно с ремонтом усиливалось зенитное вооружение. Но Л. М. Галлер считал, что промышленность Ленинграда способна развернуть строительство и кораблей новых проектов, необходимых Краснознаменному Балтийскому флоту для проведения наступательных операций. Вместе с начальником Управления кораблестроения Н. В. Исаченковым, его заместителями Г. Ф. Козьминым и Н. В. Алексеевым, уполномоченным этого управления в Ленинграде А. К. Усыскиным замнаркома Галлер обсудил возможности ленинградских заводов. Было решено приступить к проектированию, а затем и строительству кораблей, необходимых Краснознаменному Балтийскому флоту, — прежде всего малых и катерных тральщиков, артиллерийских бронекатеров для боевых действий в шхерных районах и участия в десантных операциях, десантных судов, бронированных охотников за подводными лодками.