Мало можно найти трудов по специальным вопросам, которые читались бы так же легко, как макаровская «Тактика», отличающаяся простотой изложения, занимательностью, а главное оживляющим всю книгу бодрым духом. Эта занимательная форма не случайна. Автор хотел сделать книгу доступной для широких слоев читателей.
Касаясь в своей книге значения практики, Макаров отмечал, что опыт во всяком деле, безусловно, значит, много, но в серьезном деле одного опыта недостаточно. И он резко обрушивался на тех ленивых недоумков, которые считали, что в морском деле достаточно одной практики. Он видел в этом, к сожалению, очень распространенном явлении, неуважение к науке. «Выгода тактических знаний, — писал Макаров, — в том и заключается, что занимающийся и много работавший над этим скорее приобретает глазомер в широком смысле этого слова, то есть уменье ясно оценить обстановку. Ждать, когда мы научимся из одной практики, значит ждать несбыточного и предрешать большие потери при первых же встречах с неприятелем».
Книга Макарова «Рассуждения по вопросам морской тактики» в царской России не получила широкого распространения. Она даже не вошла в списки рекомендуемых книг, которыми снабжались судовые и экипажные библиотеки109. Но на всех флотах мира знали и ценили этот замечательный труд.
Летом 1902 года в Кронштадт на учебном судне «Президенте Сармиенте» прибыли гардемарины аргентинского флота. Главным командиром Кронштадтского порта был в это время Степан Осипович Макаров. В присутствии гардемаринов, офицеров и команд командир аргентинского корабля приветствовал Макарова как выдающегося учителя военных моряков, победителя брони и творца классической книги, по которой в Аргентине изучают морскую тактику. Макаров улыбнулся, подумав: «Для красного словца прилгнул, видно, пылкий аргентинец». Как бы угадав, что Макаров сомневается, аргентинец приказал принести экземпляр «Тактики» Макарова, напечатанной в Буэнос-Айресе на испанском языке, и торжественно вручил его Степану Осиповичу.
— Хотя наш флот совсем еще молодой, — сказал он, — но странно было бы, если бы мы не знали книги, достоинства которой оценены во всех государствах Европы и Америки.
То обстоятельство, что книга Макарова «Рассуждения по вопросам морской тактики» не была принята в русском флоте в качестве руководства и в буквальном смысле слова бойкотировалась, в значительной степени объясняется тем, что морское ведомство не уделяло должного внимания разработке вопросов ведения войны на море. Вплоть до девяностых годов минувшего столетия даже в учебных программах Морской академии отсутствовали такие, казалось бы, важные для военного моряка предметы, как стратегия, тактика, военно-морская история. Не удивительно, что большинство русских морских офицеров того времени не проявляло особенного рвения к получению более углубленного и расширенного военно-морского образования. Относясь с уважением к Макарову, как к признанному теоретику, они предпочитали практику теории и отнюдь не были расположены вникать в сложные проблемы морской тактики и стратегии. Это был период в жизни русского флота, когда техника вытесняла тактику. Ко времени появления макаровской «Тактики» искусство ведения морского боя было так основательно забыто, что в морских учебных заведениях обучение и воспитание моряков велось без всякого учета реальных боевых условий.
Говоря о преподавании тактики в академии, Макаров заметил, что «от правильной постановки этой науки выигрывает не только управление кораблями, но и кораблестроение, обучение команд, артиллерия, минное дело и пр.».
До появления макаровской «Тактики» даже в морском уставе не было специальной главы о морском бое. А если речь шла о стрельбе или маневрировании, устав ограничивался лишь благими пожеланиями, вроде: «действовать наилучшим образом», «стремиться нанести врагу наибольший вред».
Противопоставить макаровской «Тактике», полной новаторства, боевого духа, творческих устремлений, тогдашние высшие морские руководители ничего не могли, а потому отвергли этот труд Макарова огульно.
В советское время «Рассуждения по вопросам морской тактики» Макарова изданы дважды и до сих пор пользуются большой популярностью среди моряков нашего Военно-Морского Флота.
В 1894 году в «Морском сборнике» была напечатана работа Макарова «Разбор элементов, составляющих боевую силу судов».
В этой статье впервые были подробно рассмотрены элементы, из которых складывается боевая сила корабля. Макаров считал, что современный военный корабль должен отвечать следующим основным требованиям:
1) плавать при любом состоянии моря и погоды и
2) наносить неприятелю всеми наступательными средствами наибольший вред.
В связи с этими требованиями боевую силу судов он разделял на следующие три элемента:
1. Морские качества (к которым относятся: ход, дальность плавания без возобновления запасов угля110, поворотливость, остойчивость, способность не сбавлять ход при сильном волнении, способность хорошо переносить качку).
2. Наступательные средства (мощь артиллерии, мины, сила таранного удара).
3. Оборонительные средства (неуязвимость, непотопляемость, живучесть).
Наступательные и оборонительные средства, по мнению Макарова, развиваются во взаимосвязи. И усиление одного влечет за собою, как правило, ослабление другого. Если, например, с целью увеличения мощи корабля усилить его броню, то это сделает его более тяжелым и отразится на скорости хода.
Рассматривая оборонительные и наступательные средства, Макаров подверг анализу каждый из элементов, составляющих боевую силу корабля, и показал, в каких условиях какие элементы могут полнее проявить себя, и их сравнительную ценность.
Особенно подробно Макаров остановился на своей любимой теме — непотопляемости судов. Попутно он выдвинул проект создания так называемого «учебного водяного судна», то есть такого судна, на котором личный состав мог бы обучаться борьбе с пробоинами. «Я предлагаю, — писал Макаров, — чтобы для обучения как офицеров, так и нижних чинов всему необходимому по части непотопляемости был приспособлен специальный водяной корабль, у которого в борту должно быть сделано несколько пробоин… Надо, чтобы люди видели, что такое пробоина, как вода бьет через плохо закрытые двери, почему необходимо должным образом задраивать горловины и проч. До сих пор мы учились трюмному делу рассказом; пора, однако, начать учить показом».
Учения на таком корабле следовало, конечно, производить на мелком месте, чтобы в случае промаха при заделке пробоин пластырями корабль погружался в воду лишь до верхней палубы. По проекту Макарова учение должно было вестись так. Прежде всего надо снять один из пластырей и дать воде заполнить ту или иную часть корабля. Затем практиканты должны возможно быстрее подвести пластырь под пробоину, изолировать все прочие помещения и пустить в ход водоотливные средства. Иногда, чтобы поставить корабль на ровный киль, необходимо затопить помещения, расположенные в корме или носовой части корабля. В общем комбинаций, как спасти корабль, получивший пробоину, существует множество, следует лишь выбрать наилучшую. Если люди научатся спасать корабль в условиях искусственно созданной аварии, то в критический момент они не растеряются и спокойно проделают то же самое, что и на учении.
Макаров предвидел возражения против этого способа обучения, указания на его сложность и рискованность. Чтобы доказать, что эти опасения напрасны, Макаров приводит в пример корабль, идущий под всеми парусами и захваченный внезапно налетевшим шквалом. «Действия, которые приходится произвести во время аварии для удержания корабля на воде, — пишет он, — гораздо менее сложны, и если мы умели приучить экипаж к уборке парусов во время шквала, то сумеем научить также людей делать все необходимое во время аварии, — надо только найти способ, каким образом практиковать их».
110
Макаров проектировал корабль водоизмещением в 3000 т, который смог бы пройти путь от Кронштадта до Владивостока, не пополняя нигде запасов угля.