со свежею провизией и известием о деле под Исакчею *.
25 октября после нескольких бурных дней установилась хорошая
погода. В 8 часов утра эскадра находилась в 11 милях от мыса
Керемпе к N0; к полудню мы подошли почти к самому берегу
и потом по сигналу стали спускаться на WSW. Через несколько
времени заметили под самым берегом пароходный дым, медленно,
приближавшийся к эскадре. Видно было, что пароход был турецкий г
он буксировал другое судно и хотел проскочить мимо эскадры, не
поднимая флага. Душевно жалели мы, что не имеем разрешения
обменяться с ними выстрелами... Но и Павел Степанович не мог
хладнокровно смотреть на дерзкое намерение турецкого парохода
и сделал сигнал пароходу «Бессарабия», имевшему пары готовыми,
и фрегату «Кагул»: «Опросить идущий пароход и заставить его
поднять национальный флаг». Суда, к которым относился этот
сигнал, тотчас привели приказание к исполнению и пошли на
пересечку курса турецкому пароходу. Турок отдал буксир, и судно,
поставив кливер, бросилось к берегу и в балке Фоказ, у кордона, ста-.
ло на мель. Пароход же продолжал бежать, проскочив фрегат,
который послал ему в след ядро. Но «Бессарабия» ожидала беглеца
на пути, сделала два холостых выстрела и вслед за сим из
кормовой бомбической пушки пять ядер, которые вынудили упрямца
поднять флаг. Тогда «Бессарабия» поворотила к флоту.
Будь это днем позже, и турок дорого бы поплатился за свою
дерзость. На другой день подошел к нам корвет «Калипсо» с
депешами от князя Меншикова, который извещал адмирала, что турки,
переправясь через. Дунай, заняли Калафат. Следовательно, войну
должно считать начавшеюся. Поэтому предоставляется брать и
разрушать турецкие военные суда, где бы их ни встретили.
Относительно же купеческих судов — ожидать особого разрешения.
Несколько дней тихой и ясной погоды опять сменились
бурливыми: 28-го задул восточный ветер, который в это время года на
Черном море бывает очень крепок. Надо сказать, что эскадра во
все время плавания весьма редко отдавала второй риф. Пароход
с особенным искусством держался под парусами наравне с эскадрой,
имея, впрочем, на всякий случай, пары готовыми. 29-го числа
пароход отправился за углем в Севастополь, где стояли уже готовыми
боты с углем, водой и провизией.
1 ноября в 1-м часу корабль «Чесма» донес адмиралу, что
видит от NNO пароход и парусное судно, но не знает какие.
Спустившись на показанный румб, отряд в скором времени открыл пароход
«Бессарабия» и фрегат «Коварна». Сильная погода не дозволила
иметь сообщение с пришедшими судами, но пароход подошел под
корму адмиральского корабля «Императрица Мария» для
переговоров, после чего адмирал тотчас сделал телеграф «Война объявлена;
турецкий флот вышел в море; отслужить молебствие и поздравить
команду».
Команда брига была собрана на шканцы. «Адмирал поздравляет
вас с войной», произнес капитан. Команда отвечала единогласным
«ура!» Несколько дней ветер не стихал. Корабли славно
выдерживали непогоду, сохраняя свои места.
2 ноября при рифмарсельском ветре WSW суда имели четыре
рифа и держали в берег. Фрегат «Коварна» сделал сигнал, что
видит пароход на R NW, почему адмирал приказал «Бессарабии»
гнаться за неприятелем. Через полчаса пароход наш возвратился
из погони по сигналу адмирала, ибо неприятельский пароход стал
скрываться, а время приходило к ночи. На другой день ветер стих
и к полудню совершенно заштилел, что дало нам возможность иметь
сообщение между собою. Павел Степанович потребовал мичманов
для приказаний, которые были следующего содержания: «Не имея
возможности за крепким ветром и большим волнением два дня
передать на суда вверенного мне отряда копии с манифеста
объявления войны Турциею, я передаю их теперь и предлагаю
гг. командирам приказать священникам прочесть их при собрании
всей команды. Имею известие, что турецкий флот вышел в море
с намерением занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале и что
для отыскания неприятельского флота отправлен из Севастополя
с 6 кораблями генерал-адъютант Корнилов. Неприятель не иначе
люжет исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам
сражение. В первом случае, я надеюсь на бдительный надзор
гг. командиров и офицеров; во втором, с божиею помощию и
уверенностью в своих офицерах и командах, я надеюсь с честью
принять сражение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу
свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля
и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика. Уведомляю
гг. командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим
нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый
из нас сделает свое дело».
Когда с фрегата была принята кем следует провизия, эскадра
построилась в боевой строй и легла в берег; расстояние между
судами — г/-2 кабельтова. 4-го числа у мыса Керемпе заметили
несколько одномачтовых судов, которые по-турецки называются чек-
тырмы. Адмирал сигналом потребовал под корму своего корабля
пароход «Бессарабия» для переговоров, после чего пароход
отделился от эскадры и подошел к берегу.
Офицеры брига сожалели, что адмирал не доставил «Язону»
случая схватиться с турецкими судами, из которых многие уже
подходили к траверсу. Но не успели мы поменяться этими мыслями,
как уже раззевался сигнал «бригу «Язон» опросить идущие суда».
Мы тотчас же поворотили и легли одним курсом с. ближайшей чек-
тырмой, но по близости ее к берегу и береговом ветре, который
с большею силою доходил до нее, мы не могли ее пересечь, хотя
и прибегали к гребле. Погоня наша продолжалась с 2 до 7 часов;
наконец, близкое расстояние от берега и наступавшая ночь
заставили нас прекратить погоню. В это время «Бессарабия» была под
самым берегом и мы слышали выстрелы. В 11 часов ночи подошли
к эскадре и вступили в свое место, а через час возвратилась и
«Бессарабия^, ведя на буксире двухмачтовый турецкий пароход,
На другой день, т. е. 5 ноября, взятый пароход был уже нам
полезен: в 11 часов фрегат «Коварна» донес, что слышит выстрельь
на R W. Действительно, были слышны залпы и одиночная пальба
с промежутками. Эти выстрелы встревожили нас: мы предполагали,
что адмирал Корнилов встретил турецкий флот и имеет с ним дело,
а мы по причине мертвого штиля не можем подойти к нему.
Наконец, Павел Степанович приказал «Бессарабии» взять на буксир
корабль «Императрица Мария», а призовому пароходу — другой
корабль. Буксируясь таким образом по очереди, эскадра ушла вперед
миль на семь к W. Выстрелы были слышны от 10 часов до часа.
К вечеру задул ветерок, адмирал им воспользовался, сколько было
возможно. В 10-м часу ночи мы увидели впереди огни. Адмирал
сделал сигнал приготовиться к бою и вместе с тем сделал сигнал
опознательный, на который и получил ответ. К нам подходил не
неприятель, а эскадра вице-адмирала Корнилова, который, обойдя
весь Румелийский берег и не встретив турецкого флота, желал
навестить нас, для чего и пересел на пароход «Владимир». На пути
к нашей эскадре «Владимир» заметил турецкий пароход, идущий
к проливу, и пустился его преследовать. После трехчасового боя
противник, потеряв начальника, спустил флаг \ Вот выстрелы,
которые нас так беспокоили.
Исправив повреждения взятого парохода до возможности