На другой день я явился к своему экипажному командиру, и он гоже
обрадовался и удивился, что я приехал. Из всех этих приемов я
заключил, что все думали, что я воспользуюсь своим поручением и
пробуду дома несколько месяцев. Но вы знаете меня, чт1э я довольно
исправен по службе и опять также я фаталист и твердо верую в то, что
все, что ни делается, то к лучшему...
...Потеря наша гораздо меньше, нежели в первую бомбардировку;
много спасают теперь траверсы и блиндажи. Я могу вам верно сказать
потери флотских чинов за первые два дня, т. е. за 28 и 29-е числа, а
именно: в первый день 172 человека, а во второй — 190 человек.
Я видел это в рапорте у Нахимова. Это еще слава богу, потому что
неприятель выпускает страшное количество бомб и ядер. Первые две
ночи неумолкаемо бросали бомбы, и не было ни одной минуты, чтобы
в воздухе не рвалось несколько бомб, но теперь у них, кажется, запас
поистощился, потому что сегодня пальба слабее, но все-таки довольно
сильная. Кажется, офицеров флотских выбыло из строя до 10
человек, и все хорошие офицеры. Все думают, что бомбардировка
продолжится еще несколько дней и потом будет штурм, дай-то бог нам силы
отбить их. Войска идет к нам довольно, но поспеют ли они к штурму.
Впрочем, по моим расчетам, 2 полка должны быть в Севастополе
через 3 дня; авось до этих пор не будет штурма. Наши матросы,
несмотря на ежедневную убыль, нисколько не унывают духом. Когда
открылась бомбардировка, -to с двух редутов, на которых было жарче
всего, матросы просили офицера, который был прислан Нахимовым,
узнать, как там идут дела, поздравить Павла Степановича с открытием
канонады. Мне этот случай передал сам Нахимов. У нас здесь
говорят, что на-днях должен приехать Наполеон и что вследствие того и
открылась бомбардировка, чтобы несколько приготовиться к штурму»...
...Бывали дни, что на некоторых бастионах прислуга менялась
несколько раз, но не от усталости, а от' того, что перебивало всех.
Кажется, скоро начнут уже хулить нас, черноморцев', и будут говорить,
что худо делаем и худо деремся; тогда как у нас три четверти
офицеров и матросов уже выбыло из строя и в запасе уже никого нет.
Это всегда так бывает, сперва хвалят, а потом перестают да, кроме
того, стараются отыскивать дурные стороны. Ну, да бог с ними! Мы
чисты перед собой, и лучшее мнение для нас — это наших же
товарищей и наших начальников, т. е. моряков, а не других. Один Павел
Степанович может вполне оценить наши труды, и его отзывы о нас
и внимание, какое он оказывает нам, конечно, дороже всех мнений и
отзывов других»...
«...Видя, как выбывает каждый день из нашего флота,
подумаешь о его возобновлении и, рассуждая хладнокровно, увидишь, что
это не так-то легко сделать, тогда как, кроме Павла Степановича,
никого не осталось, да и тот, если будет продолжаться осада еще
несколько месяцев, навряд ли останется цел и невредим, потому что
нисколько не бережет себя и суется туда, где самый большой огонь»...
Исправляющий должность военного губернатора города
Севастополя и командира Севастопольского порта адмирал Нахимов
ходатайствует о распространении на гражданских чиновников, как состоящих
во всех управлениях и присутственных местах города Севастополя,
так и в Морском ведомстве при Севастопольском порте, высочайшей
милости, дарованной войскам, составляющим гарнизон города
Севастополя, относительно зачета им каждого месяца пребывания их в
Севастополе за год службы, по всем правам и преимуществам.
Ходатайство адмирала Нахимова имею счастье представить на
благоусмотрение вашего императорского высочества.
Генерал-адъютант князь Горчаков
Возведение новых траншейных батарей на весьма близком
расстоянии от нашей оборонительной линии вынуждает меня напомнить
необходимые предосторожности, исполнение которых я возлагаю на
особенную заботливость всех гг. частных начальников. В близком бою
первый выстрел решает половину дела, а потому внимательное
наблюдение при свете за открытием неприятельских амбразур послужит
ручательством, что мы не будем предупреждены ими. Сосредоточив
огонь преимущественно на ближайшие батареи, мы быстрым и метким
действием артиллерии должны сбить их и тогда уже действовать
по отдаленным с тем же хладнокровием и умеренностью, которые
в последнюю бомбардировку заслужили удивление даже
неприятелей; согласно разрешению г. командующего гарнизоном я
утверждаю для такого рода действий по 60 выстрелов на орудие,
рекомендуя гг. частным начальникам в случае нового бомбардирования
руководствоваться этим положением двое суток, по истечении котюрых
последующие обстоятельства укажут необходимые изменения в этом
распоряжении.
Близкий бой — единственное средство к решительной победе
на море — даст такой же результат на берегу и вознаградит
бдительность, опытность и искусство доблестных моряков-артиллеристов.
Адмирал Нахимов.
...Павел Степанович Нахимов продолжает разъезжать по
батареям, нисколько не стараясь отклонить от себя опасности от пуль,
которые кругом него постоянно летают, как пчелы какие-нибудь. Матросы
удивительно любят его: например, вчера он разъезжал по батареям,
и когда проходил с одного фаса на другой, только и слышно было:
«Наконец-то наш адмирал пришел на нас поглядеть, ведь когда
пройдет, словно царь, так и душе легче!» Я думаю для Павла Степановича
ничего не может быть приятнее, как слышать подобные отзывы и
любовь своих подчиненных, и, конечно, он может гордиться ими. Мы,
как уже привыкшие к неожиданностям, ждем и теперь, что вот-вот
опять откроется бомбардировка...
Лесные запасы Севастопольского порта, как известно вашему
сиятельству, совершенно истощены, а между тем нужды в лесе
продолжаются и постоянно возрастают; настоящее бомбардирование
вероятно еще более увеличит их, а потому я считаю обязанностью доложить,
что источником к удовлетворению этой надобности могут служить
рангоутные деревья и рангоуты мелких и затопленных судов, но
большая ценность этих деревьев, простирающаяся при некоторых
размерах от 100 до 500 рублей серебром за штуку, требует
обсуждения степени важности инженерных работ, для которых будет
употребляться такой высокой цены лес, испрашивая разрешения на
отпуск его и не имея надлежащих познаний по инженерной части, я
вынужденным нашелся обратить внимание ваше на изложенное выше
обстоятельство, дабы столь решительная мера не была бы
принесена в жертву для предметов несоответственной важности.
Адмирал Нахимов
Каждую секунду ожидать штурма, видеть, как войска стягиваются
и наполняют неприятельские траншеи, как туристы, желая
любоваться кровавой драмой, собираются толпой в английскую, ближайшую к
люнету, батарею — признаюсь, положение было самое не завидное для
того, кто должен был защищать редут; 125 человек команды и
надежда на помощь божию — вот были данные, на которых я полагал
защиту люнета.
Но вдруг невидимо господь послал люнету Павла Степановича,
который не задумался в эти критические минуты навестить тех,