Сейчас все это звучит высокопарно и неестественно. Но вряд ли стоит размышления Нельсона на борту фрегата «Долфин» приписывать экзальтации. Позднее, при совершенно других обстоятельствах, Нельсон не раз возвращается к мысли о величии подвига во имя короля и страны, которые ответят ему признательностью. Эта мысль пронзила сознание Нельсона перед началом Трафальгарского сражения.
Хотелось бы напомнить, что примерно в те же годы молодой Гёте воскликнул: «Прочь! Вперед! Прежде чем мы сломим себе шею, нам нужно покрыть себя славой» (44).
По возвращении в Англию Нельсона ожидала приятная новость. Капитан Саклинг был назначен контролером флота. Это — очень высокий и влиятельный пост. Следовательно, и поддержка Нельсону теперь могла стать более ощутимой.
В тот же день, когда экипаж «Долфина», на котором Горацио вернулся в Англию, получил расчет, Нельсон был зачислен на 64-пушечный корабль «Уорчестер» четвертым лейтенантом.
Через полгода, 9 апреля 1777 г., Нельсон предстал перед экзаменационной комиссией адмиралтейства и держал экзамен на чин лейтенанта. Он предъявил документы о том, что прослужил на море более шести лет, а также прекрасную аттестацию за подписями капитанов Саклинга, Лютвиджа, Фармера, Пигота и Робинсона, под началом которых плавал, Нельсон успешно ответил на вопросы членов комиссии — опытных моряков. В процедуре экзамена было только одно нарушение: Нельсон представил в комиссию удостоверение, свидетельствовавшее, что ему более 20 лет, тогда как ему еще не хватало пяти месяцев до 19. Но это нарушение существа дела не затрагивало. Комиссия признала его достойным занять должность лейтенанта. Правда, с патентом на чин лейтенанта, замечает Ж. Гравьер, «он мог еще долго прождать лейтенантского чина, но, к счастью, дядя его, капитан Саклинг ... легко выхлопотал племяннику своему чин, о котором многие мичманы английского флота вздыхают напрасно целую жизнь»(45). На следующий день после экзамена Нельсон получил назначение вторым лейтенантом на фрегат «Ловестов».
«Итак,— писал молодой лейтенант родным,— теперь я выпущен в мир, где я должен действовать самостоятельно. Я надеюсь, что буду делать это с честью для себя и своих друзей» (46).
* * *
У англичан — островных жителей — издавна и вполне естественно возник и постоянно усиливался интерес к морю — и, следовательно, к судам, его бороздившим. Борьба с соперниками за господство на морях, за приобретение колоний требовала пристального внимания к строительству флота. На это не жалели ни денег, ни людей,
В ХVIII в. флот еще был целиком деревянным, парусным и вооруженным довольно примитивными пушками. Тем не менее корабли бороздили все моря и океаны. Английские капитаны, открывая новые земли, объявляли их владениями Великобритании. Суда делились на ранги в зависимости от размеров и вооружения. К первому рангу относились корабли со 100 пушками и небольшим по нынешним понятиям водоизмещением — 2000—2600 тонн. Экипаж их состоял из 850—950 человек. Ко второму и третьему рангу относились суда с несколько меньшим водоизмещением, вооружением и численностью команды. К четвертому и пятому рангам — суда, имевшие от 50 до 20 пушек; их тоннаж колебался от 1100 до 550 тонн, а численность экипажа — от 350 до 160 человек (47).
В первые три ранга входили линейные корабли — самые большие суда, участвовавшие в крупных сражениях. Тяжелые, обладавшие слабой маневренностью, они имели умеренный ход, но располагали самым мощным вооружением. Залп с одного борта обрушивал на противника ядра общим весом в 2500 фунтов.
Ко времени Нельсона корабельная артиллерия устарела, пушки использовались столетней давности, точность, дальность и эффективность выстрела были недостаточными. В 1778 г. английская фирма «Каррон компани» предложила новую пушку — ее назвали карронада — с намного более коротким стволом, чем у прежних пушек, а по мощи выстрела значительно их превосходившую.
На близком расстоянии карронада легко разбивала борта кораблей противника и производила страшные разрушения на палубах. К 1781 г. уже 400 английских кораблей были вооружены карронадами. Эти орудия весьма содействовали успеху английского флота в последовавших сражениях (48).
В четвертый и пятый ранги входили фрегаты, «глаза флота», как их называл Нельсон,— быстроходные суда с вытянутым корпусом, со средним по мощи вооружением. Очень подвижные, они вели разведку, поддерживали связь между эскадрами и адмиралтейством, выполняли поручения командующих эскадрами, а при случае вступали в бой с кораблями противника.
Строительство судов стоило очень дорого, требовало большого количества высококачественной древесины (в Англии были сведены почти все дубовые леса, дерево для судов доставляли из Северной Америки, Прибалтики, России), растягивалось на дол: 5—7 лет. Королевские верфи находились в Вулвиче, Портсмуте, Плимуте и в некоторых других портах. Более 3 тыс. рабочих были заняты на постройке судов, ими руководили сотни офицеров и инженеров, или, как их называли, «военно-морских архитекторов». Охрану верфей на случай возможной диверсии со стороны противника несли специальные отряды морских пехотинцев. Воровство и коррупция процветали. «Многие флотские офицеры в то время...— пишет сегодня Р. Харт,— не упускали случая набить собственные карманы, представляя фальшивые счета на работы, якобы выполненные для адмиралтейства» (49).