Война для них оказывалась золотым дном. Внешнеторговый оборот Англии (считая вывоз и ввоз), составлявший в 1792 г. 44,5 млн. ф. ст., увеличился в 1797 г. до 50 млн. ф. ст., а в 1800 г.— до 73,7 млн. ф. ст.(1)
Естественно, что другие государства не могли с этим мириться. Впервые против английского разбоя на море (ведь такому обращению подвергались не суда противника, что в условиях войны было бы естественным, а суда не воюющих против Англии держав) нейтральные страны выступили в 1780 г. Тогда Россия проявила инициативу в объединении своих единомышленников для отпора английскому флоту, нападавшему на их торговые суда. Российское правительство направило одну из своих военных эскадр в Северное море для защиты торговли. Произволу Англии на морях был противопоставлен «вооруженный нейтралитет», в котором, кроме России, приняли участие Голландия, Дания, Швеция, Пруссия, Австрия, Португалия и Королевство обеих Сицилии. «Вооруженный нейтралитет» серьезно подорвал господство Англии на море и поддержал принцип свободы морей и свободной торговли нейтральных стран в период войны.
Теперь, вновь начав вооруженную борьбу против Франции, Англия вернулась к старому, к попыткам навязать свою волю всем неанглийским судам, выходящим в море. Это вызвало естественную реакцию возмущения у нейтральных стран. Понятно, что Наполеон, обладавший к тому времени уже всей полнотой власти во Франции, использовал сложившуюся ситуацию и попытался подтолкнуть Россию, Данию и других к оказанию противодействия Англии.
В Санкт-Петербурге антианглийские настроения усиливались еще и потому, что английское правительство вело себя недобросовестно в отношении России в районе Средиземного моря, стремясь ограничить здесь ее возможности. Оно совершенно не желало учитывать заинтересованность России в обладании свободным выходом в океан, а затем на Балтику к северо-западным территориям.
В общем, Англия вела себя таким образом, будто хотела дать убедительное подтверждение справедливости слов Ж.-Ж. Руссо, сказанных в конце XVIII в.: «...не считайте, что трактаты и союзы что-нибудь стоят» (2). Действительно, договоры и соглашения между правительствами всегда являются фиксацией компромисса, соответствующего соотношению сил и возможностей его участников па момент подписания документа. Однако такое соотношение с течением времени — а в условиях войны время течет очень быстро — изменяется, и основа соглашения слабеет или исчезает вовсе. Тогда договор или разрывается его участниками, или сохраняется, но лишь как видимость.
На претензии Англии, подкрепляемые насилием со стороны ее флота, ответили объединением четыре страны. 16 декабря 1800 г. в Санкт-Петербурге подписали договор, который возобновлял «вооруженный нейтралитет» 1780 г., Россия и Швеция. Вскоре к ним присоединились Дания и Пруссия. Договор гласил, что нейтральные суда должны беспрепятственно участвовать в прибрежных и колониальных торговых операциях воюющих стран; неприятельский груз под нейтральным флагом не может подлежать захвату; коммерческие суда, следующие под конвоем военных кораблей, не могут подлежать досмотру; морские припасы, перевозимые на нейтральных судах, не должны считаться военной контрабандой. Договаривающиеся страны условились, если необходимо, отстаивать эти принципы силой, ведь каждое из положений ставило заслон несправедливым притязаниям Англии, от реализации которых зависело ее господство на море и, следовательно, ее доминирующая роль в мировых делах.
Кроме того, в России после занятия Мальты англичанами и их явного намерения сохранить остров за собой, в конце 1800 г. был наложен секвестр на английскую собственность. Правительство распорядилось задержать 300 английских судов в русских портах, а команды снять с них и отправить в глубь страны.
Таким образом, Англия не только потеряла своих союзников в борьбе против Франции, но и получила в ответ на несправедливые претензии нового мощного противника. Если бы противник добился своего, Англии пришлось бы признать крах притязаний на господство на морях, в колониях, в мировой торговле. Питт говорил, что под вопрос поставлены «морское превосходство» Англии, а также ее «надежды на континенте» (3). Таким образом, он прямо заявил о стремлении Англии добиться господства на море и обеспечить решение европейских дел в соответствии с ее интересами. Питт заметил также, что от «превосходства военно-морского флота Англии зависит ее безопасность» (4). В этом был свой резон: борьба против Франции приняла такой характер, что становилась реальной попытка со стороны французов высадиться на Британские острова. Никто не сомневался, что тогда Англию ждет полный разгром. Спасение виделось в том, чтобы английский флот, господствуя у беретов Европы, не допустил высадки на английскую землю французских дивизий.