В 5:30 вечера самолет вылетел из Моффет Фиелд, на борту были Нимицы, лейтенант Пейдж, сержант Козард. Они прибыли в Национальный аэропорт в Вашингтоне на следующий день в 9 часов утра. За этим последовала долгая процедура оформления документов. Нимиц позвонил военно-морскому министру Салливану и был разочарован, услышав, что он не может взять в Кашмир команду из представителей флота, поскольку лица, находящиеся на действительной военной службе, не могут получать дополнительного жалованья, кроме ежедневного довольствия. Это ограничение не касалось его самого. После полудня он позвонил новому госсекретарю Дену Ачесону, который переадресовал его к служащим госдепартамента за краткой информацией о положении в Кашмире.
Когда Пакистан в 1947 году отделился от Индии, принадлежность штата Кашмир оказалась спорной. Магараджа Кашмира предпочитал союз с Индией. Чтобы не допустить этого, пакистанские мусульмане вторглись в Кашмир и угрожали штурмом взять Сринагар, столицу штата. Тогда магараджа, формально присоединив свой штат к Индии, обратился за помощью к индийскому правительству, которое послало войска для защиты города. Война в Кашмире бушевала до конца 1948 года, когда Индия вынесла этот вопрос на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Комиссия ООН по Индии и Пакистану подготовила соглашение о прекращении огня и постановила, что вопрос о будущем Кашмира должен быть решен на референдуме. Индия и Пакистан согласились объявить перемирие и вывести войска из Кашмира, чтобы облегчить проведение референдума, руководить проведением которого было поручено Нимицу.
В течение двух следующих дней Нимиц совещался с индийскими и пакистанскими дипломатами, которые убеждали его, что их правительства сделают все возможное для успеха его миссии. В госдепартаменте он получил инструкции от сотрудников, имевших опыт организации референдумов. Он посетил военно-морской госпиталь в Бетесда, чтобы встретиться с адмиралом Кингом, но оказалось, что того нет на месте. Затем он отправился в Белый дом, чтобы присутствовать при вручении награды адмиралу Леги — третьей медали за отличную службу, и принял делегацию, которая просила его поставить подпись под поздравлением генералу Макартуру.
В понедельник 28 марта Нимицы поездом отправились в Нью-Йорк, где их проводили в квартиру, приготовленную для них в Ривер Клаб. Затем адмирал Нимиц позвонил американским представителям в ООН вице-адмиралу Бернхарду X. Биери и сенатору Уоррену Р. Остину в штаб-квартиру делегации на Парк-авеню. За этим последовал его доклад Тригве Ли и его исполнительному помощнику Эндрю У. Кордиеру. Его первый день в Нью-Йорке завершился совещанием со специалистами ООН по проведению референдумов.
Почти весь вторник Нимиц провел в штаб-квартире ООН на Лейк Саксесс. Миссис Нимиц пришла посмотреть на новый кабинет мужа, который был лучшим из всех, что у него когда-либо были. Нимицы были ошеломлены, узнав что жалование адмирала в ООН будет составлять 26 ООО долларов в год плюс 20 долларов ежедневного довольствия. С учетом жалования адмирала во флоте в 15 000 долларов в год, получалась сумма большая, чем они когда-либо рассчитывали иметь. Для 1949 года это было, действительно, очень внушительным доходом.
Адмирал Нимиц при содействии ООН приступил к набору штата. Генерал-майор в отставке Гэрри Дж. Мэлони (США) согласился на должность заместителя администратора. В состав комиссии, которую он намеревался ограничить двумя-тремя десятками человек, вошли граждане Соединенных Штатов, Канады, Франции, Китая и Великобритании. Среди них были специалисты, готовые решать задачи на каждой стадии работы. Из-за трудностей с выплатой жалования Нимицу пришлось отправить обратно в Калифорнию лейтенанта Пейджа, а вместе с ним и сержанта Козарда. Теперь Нимиц мог полагаться только на служащих ООН.
На волне энтузиазма, после того как были преодолены первоначальные трудности, Нимиц набросал статью «Задача миссии по референдуму» для бюллетеня ООН. «Я уже встречался с некоторыми представителями Индии и Пакистана, — писал он, — и я впечатлен их горячим желанием достигнуть мирного решения этой проблемы. Я должен сказать, что в случае проявления доброй воли и при поддержке всех заинтересованных сторон, можно быть уверенным относительно успешного исхода».
До середины апреля предполагалось, что адмирал Нимиц с супругой, а также его сотрудники отправятся в Кашмир не позднее конца месяца. Однако ему посоветовали не приезжать в Индию до тех пор, пока не будет подписано соглашение о перемирии. В конце апреля подписание соглашения было отложено, поскольку обе стороны имели возражения против плана перемирия, предложенного комиссией ООН по Индии и Пакистану. Нимиц принял решение перенести дату отъезда семьи и сотрудников на полуостров.
Несмотря на разочарование, вызванное задержкой перемирия, адмирал Нимиц был счастлив находиться на службе в ООН. Он чувствовал, что занимается чем-то действительно значительным. Он присутствовал на многих конференциях и интенсивно разрабатывал планы и при этом получал удовлетворение от работы. Ему нравилось участвовать в дискуссиях с делегатами и сотрудниками ООН. Если у него выдавалось немного свободного времени, он присутствовал на заседаниях Совета Безопасности или различных комитетов. Миссис Нимиц проводила много времени дома за рисованием или изучением Индостана, но она тоже часто посещала ООН и сидела со своим мужем на заседаниях, открытых для публики. Более всего супругам нравилось присутствовать на заседаниях комиссии по правам человека, которой руководила Элеонора Рузвельт.
Адмирал Нимиц отказался от диеты, чтобы во время ленча иметь удовольствие вести беседы в столовых ООН. Там он присоединялся к персоналу ООН или приглашал друзей, живших в Нью-Йорке или находившихся там проездом, на ленч с ним и Кэтрин, а также на краткую экскурсию по штаб-квартире ООН. Однажды по какой-то причине за его столом оказался невоспитанный человек. Глядя неодобрительно на людей с различным цветом кожи вокруг, он спросил: «Они позволяют этим иностранцам тут есть?» Кэтрин спокойно ответила: «В Объединенных Нациях нет иностранцев».
Чету Нимицев часто приглашали на обеды, которые давали делегаты и наблюдатели ООН. Один из таких обедов навсегда остался в памяти Кэтрин. Он проводился вечером 26-го апреля Генеральным Секретарем Тригве Ли в честь оставившего пост президента Генеральной Ассамблеи Герберта Вере Эватта из Австралии. В числе гостей были миссис Огден Рейд, Гектор МкНейл, семья Эндрю Кордиера, Ден Раск, посол Китая Веллингтон Ку и Андрей Громыко, заместитель министра иностранных дел СССР и глава русской делегации в ООН. Это было время международной напряженности, вызванной блокадой Берлина Советским Союзом. Громыко, которого среди англоговорящих делегатов называли «Каменное лицо» и «Человек отталкивающего «Нет»», считался одним из инициаторов блокады.
Когда Кэтрин Нимиц, сознавая, как элегантно она выглядит в новом вечернем платье из белого нейлона, выходила из дамского гардероба, к ней подошел Честер и спросил:
— Ты знаешь, кто будет твоим соседом за столом на сегодняшнем обеде?
— Кажется, Громыко?
— Да.
— Отлично, я думаю, мы с ним поладим.
Когда они вошли в зал, Громыко ожидал их, чтобы подвинуть стул для Кэтрин. Когда он сел, она повернулась к нему и сказала: «Давайте поднимем тост за мир». Он согласился.
Кэтрин спросила его, не приедет ли в Соединенные Штаты миссис Громыко. Он ответил болезненным и усталым голосом, по которому Кэтрин поняла, что этот вопрос ему задавали многие люди, по-видимому, полагавшие, что миссис Громыко отсутствует из-за пренебрежения или недоверия. Громыко объяснил, что их сын готовится к поступлению в Московский университет и, что только русская система преподавания располагает подготовительными курсами, необходимыми для поступления. Миссис Громыко считает, что она должна остаться, чтобы обеспечить нужные условия своему сыну и помочь ему в занятиях.
Кэтрин ответила, что отлично ее понимает. Много раз она была вынуждена отказываться от того, чтобы быть с Честером, потому что ее дети ходили в школу или готовились в колледж.
Тригве Ли, сидевший слева от Кэтрин, начал деловой разговор с Громыко, который сидел молча и выглядел раздраженным. Наконец Громыко сказал: «Давайте не будем за обедом говорить о делах».