«Ты так укрываешь его», — удивилась она.
«Да, — ответил служащий, — он весь дрожит».
«Он не дрожит, а умирает… Быстрее, позови доктора!» Молодой человек убежал.,
Оставшись наедине с Честером, Кэтрин, положила руку ему на плечо, и он перестал дрожать тогда она посмотрела на мужа в последний раз и поцеловала его. Когда доктор пришел, он уже был мертв.
Нэнси, которая недавно посещала родителей, немедленно вернулась в Беркли. Мэри приехала из монастыря, а Честер-младший прилетел с западного побережья и помог в организации похорон. Правда, приготавливать там было немного, так как его отец все продумал.
Адмирал Нимиц знал, что он имеет право на государственные похороны на Арлингтонском кладбище, но ему не хотелось этого. Он предпочел простую церемонию, а в качестве места погребения выбрал свободную полосу на Национальном кладбище «Золотые Ворота» в Сан-Бруно, в нескольких милях к югу от Сан-Франциско. Он выбрал это место вместе с ветеранами Флота и войны на Тихом океане адмиралами Рэймондом Спрюэнсом, Келли Тернером и Чарлзом Локвудом. Он знал, что все они и их жены будут похоронены здесь, и у каждого из них будет такой же надгробный камень, как у остальных. На всех остальных надгробных камнях был либо христианский крест, либо еврейская звезда. Нимиц, же хотел, чтобы на его надгробном камне были высечены лишь пять звезд адмирала Флота. Конечно, это не религиозный символ, но зато показывает, чего добился в жизни.
Разумеется, для такого известного человека, как адмирал Нимиц, было невозможно организовать простые похороны. Отпевание происходило в Национальном соборе Вашингтона, и многие друзья и знакомые приехали со всех уголков страны, — даже его одноклассники пришли, опираясь на трости.
24 февраля, 1966 года, в середине дня, на 81-й день рождения Нимица, его закрытый гроб был помещен в часовню флота. Так он там лежал в окружении почетного караула. До 13:45 разрешалось входить в часовню. В это время семья принимала друзей в клубе старших офицеров.
В 14:00 гроб поместили на катафалк. Автоколонна из более чем ста транспортных средств с полицейским эскортом направилась на Национальное кладбище «Золотые Ворота». Дорога в Сан-Бруно была окружена толпой людей, в основном бывшими военнослужащими, которые готовы были ждать много часов, чтобы увидеть катафалк.
У ворот кладбища столпилось огромное количество народа. Лафет несли двенадцать моряков, а замыкал церемонию конь, украшенный морскими атрибутами, в том числе кортиком. Процессия медленно продвигалась к месту захоронения.
Кэйт рассказывала позднее: «Я помню там моряка, который не мог служить вместе с напой, но он стоял, внимательно слушая, и слезы катились у него по щекам».
Когда лафет достиг места погребения, 70 морских реактивных самолетов пролетели над кладбищем, сопровождаемые 19 залпами салюта и фейерверком. Протестантская похоронная служба была проведена контр-адмиралом Джеймсом Келли. Молитва была предложена старым другом Нимицев кардиналом Фрэнсисом Спелменом, который прилетел из Нью-Йорка. Министр ВМС Пол Нитз подарил Кэтрин национальный флаг и личный флаг адмирала.
Брюс Кенага умер спустя несколько дней. «Может, это и неплохо, что они ушли в иной мир вместе», — призналась Кэтрин.
Одному из друзей, который выражал соболезнования, Кэтрин ответила: «Мне не грустно. Для меня, он как будто ушел в море, как делал много раз, и однажды я последую за ним. Он всегда в моем сердце, и я могу услышать его смех, когда натворю очередную глупость».
Список иллюстраций