Вскоре после отбытия адмирала машины авианосца заработали, а когда динамики объявили «всем посторонним сойти на берег», последние ремонтники перебрались в поджидающий их баркас. Корабли 17-го оперативного соединения, «Йорктаун», два тяжелых крейсера и пять эсминцев вышли из гавани, построились и двинулись к точке встречи с 16-м соединением в 350 милях к северо-востоку от Мидуэя — позиции, оптимистично обозначенной на картах как «точка Удачи».
Также 30 мая два тяжелых крейсера вышли из Перл-Харбора в сторону Аляски для подкрепления Северотихоокеанской эскадры адмирала Теобальда. Нимиц сообщил Теобальду, что японцы намерены захватить три Алеутских острова — Атту, Адах и Кыску. Однако Теобальд отказывался верить, что кто-либо захочет утруждать себя захватом столь бесполезных клочков земли. И он решил, что эта информация — фальшивка, подброшенная японцами, чтобы выманить его эскадру на запад, и тогда они проскользнут мимо него и высадятся в Датч-Харборе или на самой Аляске. Поэтому Теобальд расположил свои силы в 400 милях южнее Кодьяка, где они, как потом выяснилось, оказались столь же бесполезны, как если бы находились в Южной Атлантике.
Адмирал Фитч на «Саратоге», прихватив импровизированное прикрытие из крейсеров и эсминцев, 1 июня наконец-то вышел из Сан-Диего. Эта эскадра никак не могла вовремя добраться до Мидуэя, чтобы участвовать в сражении, — если только японское нападение не отстанет от графика или предсказанные Лейтоном даты окажутся неверными.
А в Коралловом море американский крейсер, выполняя приказ адмирала Нимица, начал передавать на частотах, обычно зарезервированных для авианосных групп. Нимиц не сомневался, что японские станции слежения уловят эти сигналы. Он надеялся, что ему таким способом удастся ввести врага в заблуждение и Ямамото поверит, что американские авианосцы все еще действуют в районе Соломоновых островов и из-за этого станут чересчур самоуверенны, приближаясь к Мидуэю.
В последнюю неделю мая проведенный американцами анализ радиообмена показал, что все части Объединенного флота японцев уже в пути. В планшетной штаба[32] штабные офицеры рассчитывали скорости и разноцветными карандашами наносили на планшеты курсы различных кораблей противостоящих флотов по мере их приближения к намеченным целям. Судя по данным радиоперехватов, японские гидросамолеты и подлодки двигались для разведки в направлении Перл-Харбора. Гидросамолеты так до него и не добрались, потому что не смогли совершить долгий полет от Маршалловых островов и обратно без дозаправки с подлодок-танкеров, которые обычно встречали их в лагунах Французской Фрегатной Банки, а адмирал Нимиц предусмотрительно выслал в лагуну американский корабль. Подлодки же появились возле Перл-Харбора и выстроились в пикетный заслон, но им не о чем было докладывать. Оба оперативных соединения, 16-е и 17-е, уже вышли в море.
Утром 30 мая двадцать две «Каталины» взлетели с Мидуэя и начали первый из ежедневных разведывательных полетов, удаляясь до 700 миль на юг. Вскоре выяснилось, что японские бомбардировщики патрулируют северо-восточнее Уэйка. Две «Каталины» наткнулись на вражеские бомбардировщики и оказались сильно повреждены. Этот беспрецедентный контакт предупредил обе стороны, что противник настороже. Нимицу осталось лишь надеяться, что это предупреждение не заставит японцев изменить свои планы.
Несмотря на грозящее возможное поражение в центральной части Тихого океана, адмирал Нимиц дерзко предложил начать наступление на юге, где наступило затишье. Он планировал рейд на Тулаги и близлежащие позиции. Такой рейд мог задержать постройку японцами аэродрома в том районе и тем самым упростить будущее наступление через Соломоновы острова, предложенное адмиралом Кингом. Сейчас, похоже, наступило идеальное время для такой операции, поскольку практически весь японский флот оттянулся на север.
Адмирал Кинг горячо одобрил этот проект, и Нимиц предложил осуществить его силами 1-го батальона морской пехоты, находившегося тогда на Самоа, и выделить транспорты для переброски морских пехотинцев на Новые Гебриды. Однако генерал Макартур, который должен был обеспечить крейсера, эсминцы и самолеты для поддержки рейда, пришел к выводу, что имеющихся сил недостаточно для выполнения этой задачи, и идея была отклонена.
Тем временем Симард и Шеннон, получив присланное Нимицем оснащение и загрузив работой своих подчинённых, превратили острова Песчаный и Восточный в две самые укрепленные квадратные мили на Тихом океане. К концу мая 3 тысячи защитников Мидуэя, защищенные минными полями, подземными укрытиями, орудиями в закрытых капонирах и заграждениями из колючей проволоки, были готовы отбить любую атаку с моря.
Нимиц все еще сомневался в том, что самолеты с Мидуэя смогут что-либо сделать против вражеских авианосцев. На крошечном Восточном островке, где располагался аэродром, могло разместиться лишь ограниченное количество самолетов, а имеющиеся были плохо приспособлены для атаки на корабли. Медленные и уязвимые «Каталины» годились лишь для патрулирования. Боевые воздушные силы Мидуэя состояли из 16 устаревших пикирующих бомбардировщиков «Виндикэйтор», которые прозвали «wind indicators», то есть «индикаторы ветра», и 21 столь же устаревших истребителей «Буффало», прозванных «летающими гробами». К ним Нимиц смог добавить лишь 18 пикирующих бомбардировщиков «Доунтлесс», 7 торпедоносцев TBF, 7 истребителей «Уайлдкэт» (все списанные с авианосцев), а также 19 армейских бомбардировщиков. Четыре из этих армейских бомбардировщиков были В-26 «Мародер», оснащенные торпедами, однако их пилоты еще ни разу не сбрасывали ни одной торпеды. Имелось еще 17 «летающих крепостей» В-17, действующих на больших высотах, и от сброшенных с них бомб движущийся корабль мог легко уклониться. Ни один из летчиков Мидуэя не имел боевого опыта. Лучшее, чего мог ожидать от них Нимиц — нарушить строй вражеских кораблей и оттянуть на себя их истребители, подготовив поле боя для более опытных пилотов с авианосцев.
Нимиц и его штаб сделали свой ход. Они распределили имеющиеся у них силы наилучшим образом, чтобы встретить гораздо более сильного противника. Им оставалось только ждать его появления. И тогда им снова предстоит много работать, особенно адмиралу Нимицу, взявшему на себя общее тактическое командование — на суше, в море и в воздухе.
Вечером 31 мая адмирал готовился лечь спать пораньше — впервые за последние несколько недель. В очередном письме жене он писал: «Я ожидаю, что следующие несколько дней будут полными забот и долгими, поэтому сегодня отосплюсь впрок». Он не мог нарушить секретность, написав, чем будет заниматься, но добавил: «Когда-нибудь история наших действий будет записана, и она будет интересной — но не сейчас».
Штабные офицеры колдовали над планшетом с картой оперативной обстановки, нанося неуклонно сближающиеся цветные линии. Их нарастающее напряжение передавалось в нижние эшелоны, где младшие офицеры и рядовые могли лишь гадать о том, что их ждет. Для них внешность командующего, который ходил с высоко поднятой головой, спокойный и собранный, становилась источником уверенности. Много лет спустя лейтенант Джеймс Бассет, бывший резервист и офицер по связям с общественностью при штабе командующего флотом, вспоминал о спокойствии, которое внушала ему и другим фигура Нимица, ставшая почти отеческой. «То был очень невозмутимый человек», — отметил он.
2 июня оранжевые линии на планшете приблизились к намеченным координатам «точки Удачи», где 16-е и
17- е оперативные соединения, хранившие радиомолчание, должны были встретиться. Если линии на схеме были правильны, то контакт между «Каталинами», вылетающими на запад от Мидуэя для патрулирования, и надвигающимся флотом вторжения стал неизбежен. По графику флот вторжения должен будет подойти к атоллу утром 5 июня, после чего авианосцы Нагумо начнут запланированную на весь день атаку Песчаного и Восточного островов.
До наступления ночи 2 июня никаких сообщений о контакте не поступало. Для офицеров, которые поставили безопасность американских тихоокеанских баз против точности своей разведки, ситуация была мучительной и сбивающей с толку. Но тем же вечером Нимиц написал жене: «Еще один деловой день, полный тревожного ожидания, как начнут развиваться события — но к ним мы готовы гораздо лучше, чем когда-либо прежде».