— Нападение на аргентинскую подводную лодку вы считаете не повод? — генерал снова спокоен, недавняя вспышка гнева сошла на нет.
— На немецкую подводную лодку под флагом Кригсмарине, с военными преступниками на борту, причём в международных водах! Какое отношение Аргентина имеет к этой лодке и её пассажирам? — снова возразил я.
— Там были только наши моряки и аргентинские граждане! — заупрямился генерал.
— Мюллер, Борман, ваши граждане? Военные преступники которых разыскивает весь мир? Или может быть Гитлер гражданин Аргентины? — засмеялся я.
— Гитлер?! Он мертв, это известно всем! — самоуверенность сползла с лица генерала, мне кажется он не был в курсе кого везли в той злополучной субмарине. Он без сомнения знал, что Аргентина сейчас заполняется немецкими и итальянскими беженцами, но то что я ему сообщил, для него сюрприз.
— И тем не менее это так! Вы же понимаете, что вашу страну в порошок сотрут, за то, что вы пытались сделать?! Не только принять на своей территории этого монстра, но и прямо заявить, что вы предоставили ему убежище и гражданство! У вас был шанс выйти сухими из воды, заяви вы, что не знали о пассажирах и самой лодке, списав всё на подпольную организацию бывших фашистов, но нет, вы даже попытались его отбить у Советского военно-морского флота! Впрочем, этого уже не изменить, нам нужно решить насущные вопросы. Про пленных и убитых я вам всё сказал, теперь вопрос номер два. Капитуляция!
— Вы хотите обсудить условия вашей капитуляции? — криво улыбается аргентинский генерал — понимаю. Положение ваше незавидно. Линкор на дне, а подкреплений вы не дождались. Та эскадра, что стоит на рейде, не вошла в порт, и с ней в состоянии разораться наша авиация. Людей у вас мало. Ну что же, давайте обсудим. Что вы предлагаете?
— Ошибка господин генерал. Мы тут что бы обсудить капитуляцию ваших войск! — рассмеялся я — вы правы, пока эскадра не вошла в порт. Но это пока! К тому же сейчас сюда идут силы не соразмерено больше тех, которые вы видите. Америка, Англия и СССР уже направили к вашим берегам войска и флот. Я не говорю уже про Бразилию, которая спит и видит, чтобы снова провести свои войска парадом по Буэнос-Айресу. Я попросил союзников пока воздержаться от активных действий. Зачем лишняя кровь? Судьба Аргентины предрешена. Теперь осталось только решить, как вы хотите завершить это дело. Утопив свою страну в крови и превратив её в развалины, или сберечь жизни ваших солдат и гражданских, сдавшись на милость победителей. Мои условия просты и понятны. Виновные во всём произошедшем должны быть выданы для справедливого суда, армия и флот разоружены, Советскому Союзу должны быть принесены официальные извинения и выплачена разумная контрибуция, правительство должно уйти в отставку, новые выборы пройдут под контролем оккупационных властей, чтобы не допустить к приходу к власти новых пособников фашизма. Кроме того, Аргентина должна выдать всех сбежавших на её территорию нацистов! Альтернатива этому, только безоговорочная капитуляция!
— Однако! До того, как к вам подойдут подкрепления господин адмирал, мы успеем сбросить вас в море! Что бы захватить базу вам пришлось снять моряков со своих кораблей! У меня тут почти двадцать тысяч солдат, которые по моей команде готовы немедленно вступить в бой! Вы не в том положении, чтобы диктовать условия! — генерал нервничал, это было заметно, но и идти на попетую ему совершенно не хочется.
— Вы можете попробовать, и даже возможно у вас и получится. Только перед вами советские моряки, которые прошли жестокую войну и победа не будет лёгкой! А вот последствия ваших необдуманных действий будут далеко идущими, и не только для вас! Впрочем, это ваше дело. Доведите мои слова до вашего руководства. Времени вам даю сутки, потом будет поздно и я не в силах буду вам помочь. Всего доброго господин генерал, надеюсь первую часть наших договорённостей мы оба выполним. Этот вопрос в вашей компетенции, и ничего нам с вами не стоит — я поспешил завершить разговор, так как чувствовал себя неважно — мы уходим, вопросом обмена с нашей стороны будет руководить капитан второго ранга Гришин!
— Как думаете товарищ адмирал, они согласятся? — идущий рядом со мной Гришин цел и выглядит как огурчик. За время боёв его по счастливой случайности миновали пули и осколки. Морпех переживает не за капитуляцию врага, его больше всего беспокоят наши раненые, которых мы не смогли уберечь. Отделение защищавшее перевязочный пункт полегло полностью, и враги смогли добраться до раненых только перешагнув через их трупы, но всё равно Гришин винит себя.