' большинстве стоявших на позициях теории Мэхэна и 1\о-•ломба, нс понимая природы войн как социального явления., нс зная вообще причин их возникновения, Макаров нс мог по- ,
пять и единства законов воины на суше и на морс, единства стратегии вообще. Контр-адмирал Макаров, например, считал, что «стратегия есть философия войны», ‘ однако «государственную политику» он выделял в качестве надстройки над ' морской стратегией, превращая последнюю, по существу, в аполитичное учение о войне. Ошибочность этих положении нам очевидна. Нс можем мы согласиться и с мнением Макарова о том, что тактика есть наука, а не часть военного искусства.
Контр-адмирал Макаров видел много нового, что давала техника парового флота, часто делал правильные, четкие прогнозы на будущее, хотя бы тогда, когда он так красочно высказывал свои сомнения в правильности теорий Мэхэна у
и Коломбл. Однако в ряде случаев Макаров выступает еще как моряк парусного флота, не отошедший окончательно от особенностей той эпохи. Отсюда было неверным н утверждение адмирала Макарова о том, что «у армии сухопутной есть слабая сторона — тыл, а у эскадры его пет». 2 Именно г
в эпоху Макарова начала быстро развиваться зависимость флота от состояния и расположения на театре своих Саз (тылов). В каши дни, как мы знаем, эта зависимость стала настолько решающей, что базы флота (тылы) стали объектами действий против них с суши с тем, чтобы с захватом баз вынудить уйти из этого района и флот.
\ г.а
Не можем "мы согласиться и с утверждением адмирала Макзрова в § 2123 и в ряде других мест о том, что резервы с бою не нужны. Макаров видел в выделении резервов предоставление возможности противнику бить нашу эскадру по частям. Это, конечно, упрощенное понимание резервов, и, как мы знаем, в наши дни совершенно неверное; неверно это было и в эпоху Макарова. С мнением адмирала Макарова тогда соглашались далеко нс вес. Так, по вопросу резервов в бою выступил с возражениями капитан первого ранга Рожс-ственский, но разубедить адмирала Макарова в толе, во что он верил, было почти невозможно. Это являлось одной из черт его характера, особенно ярко выявившейся в другом «налогичном случае, где противников точки зрения Мака-
1 С. О. Макано а. «Рассуждения но вопросам морской тактики», лад. 1013 г., стр. 123.
» Там же, стр. 379.
-Там же. стр. 320 и 379.
У>
рова было значительно больше. Речь идет о типе боевого корабля, необходимого нашему флоту. Вопрос этот, поднятый на совещании флагманов еще в бытность Макарова на Дальнем Востоке, встречен был всеми адмиралами, как мы уже говорили, почти в «штыки». Это не смутило контр-адмирала Макарова, и он выступил со своей пространной точкой зрения, и в книге «Разбор элементов, составляющих боевую силу судов».
«.. .Я бы составил флот исключительно из безброн-ных малых боевых судов с сильной артиллерией»,1 — писал Макаров, и далее уточнял; «Флот должен состоять из судов в 3 000 т с броневой палубой. Артиллерия должна быть поставлена исключительно на верхней палубе». Адмирал рекомендовал таким кораблям давать ход 20 узлов, что было бы больше, чем у броненосцев того времени на 2 узла, и ставить артиллерию в б—3 дюймов. Оригинально было и обоснование такой точки зрения. Так, Макаров писал; «...прежде размер определял силу, и чем больше корабль, тем он был сильнее. Теперь размер не определяет силы, ибо маленькая миноноска может утопить большой корабль, а потому и кораблям больших размеров должно быть больше недоверия теперь, чем прежде...» 43 44 45 Эти доводы и были использованы в пользу малых кораблей, все остальные соображения Макарова по этому же вопросу были лишь аргументацией.
В высказанной выше мысли явственно встает фигура Макарова эпохи минных катеров на Черном море в русско-турецкую войну. Но Макаров забыл, что действие рождает противодействие. Появление не только миноносцев, но в дальнейшем подлодок и авиации лишь обосновало необходимость создания специальных видов обеспечения действий броненосцев (ныне линкоров) и их прикрытия, но не сняло вовсе с поверхности моря тип мощного большого артиллерийского корабля.
Как мы уже говорили, желание обеспечить себе активный наступательный характер действий, стремление быть хозяином на поле боя, держать инициативу боя в своих руках*, а для этого командовать дистанцией и пеленгами. — привели Макарова к выводу о необходимости иметь прежде всего быстроходные корабли, за счет их бронирования. Хорошая по существу идея в своей реализации пошла, однако, по неправильному пути. В основном из этих же соображений, а также
считан малый корабль, как и малую цель, мснсс уязвимым от снарядов, Макаров предлагал и командующему флотом и бою держать спой флаг на малом корабле, забывая при этом, что для управления нужны мощные и громоздкие средства связи, что боем управляет не один адмирал, а есть еще и штаб, также требующий спосго размещения. Для действия против береговых укреплений (крепостей) Макаров также предлагал использовать безброиные корабли: «.. .так как большие корабли не обеспечены от повреждений, то не лучше ли отказаться от брони даже и для судов, бомбардирующих крепости»,1 — писал адмирал Макаров. Ошибочность такого взгляда нам очевидна. Успешно драться с береговыми укреплениями могут лишь сильные артиллерийские, хорошо защищенные корабли.
Защищая качества своего безбропного корабля к 3 000 тонн, Макаров шел дальше. Он предлагал для удобства управления флотом, ремонта и снабжения вообще унифицировать тип боевого корабля, говоря: «.. .нельзя ли остановиться на одном типе, подыскав такой, -который соответствовал бы Для крейсерства, для боя, для разведочной службы, бомбардировки крепостей и пр.»46 47 И далее Макаров отвечает на поставленный им же вопрос уже совершенно категорически: «.. же следует строить специальных судов. Всякое военное судно должно быть годно как для артиллерийского боя, так и для минного..— а поэтому, продолжает Макаров, — «для всех боевых целей должно строить корабли одного и того же вида». Очевидно, что большое разнообразие задач, возлагавшихся на флот уже в эпоху Макарова, должно было говорить за неприемлемость его предложения. В те годы корабли флота должны были нести разведочную и дозорную службу, ставить минные заграждения, вести артиллерийский бой с флотом противника и береговыми укреплениями. действовать на коммуникациях противника. Один этот краткий перечень задач говорит о невозможности и ненужности исканий унифицированного типа корабля. Таково было и мнение большинства русских адмиралов эпохи Макарова. Однако, считая свои доводы убедительными, адмирал Макаров все же писал в заключение своего труда: «Не боюсь откровенно выступить против господствующего во всех флотах мнения о необходимости броненосцев».48
ВЛИЯНИЕ ШКОЛЫ АДМИРАЛА БУТАКОВА НА МАКАРОВА