«Просил бы теперь же напечатать мою книгу «Рассуждения по вопросам морской тактики». Книга нужна теперь, а не в будущем году; не допускаю мысли, что Министерств-.» не может теперь же' найти 500 рублей и отказ в напечатании понимаю, как неодобрение моих взглядов на ведение войны, а посему если моя книга не может быть напечатана теперь, то прошу заменить меня другим адмиралом, который пользуется доверием высшего начальства».3
Не лучшими были отношения Макарова с Главнокомандующим адмиралом Алексеевым, сидевшим в Мукдене. Макаров ценил и поощрял дельных, смелых, энергичных офицеров и решительно не терпел безлннциатизных, трусливых. После нескольких выходов в море он отстранил от вьге-
• <Русеко-яп<жсхая война 1904—190;" гг^, из.1 1912 г. лннг.1 1. стр. 410.
же. стр. 441.
1 Там же. стр. 44С.
I *
4 За*. .4 л:.
ших должностей некоторых адмиралов и командиров кораблей. заменив их более способными. Главнокомандующий не согласился с этим решением, настаивал на отмене решения Макарова или на замене части офицеров офицерами по его представлению. Макаров вновь нс согласился и вновь просил освободить в таком случае его от командования флотом. Главнокомандующий в итоге согласился со всеми представлениями Макарова, но вес же поднял вопрос в Министерстве об ограничении прав командующего флотом в этой части.
Приближалось трагическое 31 марта — день роковой ошибки вице-адмирала Макарова, ставшей причиной не только его гибели, но и гибели всего того большого дела, которое он успел создать за 36 диен своего командования. Вместе с Макаровым умерла и всякая активность флота. •
30 марта вице-адмирал Макаров послал миноносцы в ночной поиск к островам Эллиот с задачей атаки обнаруженных, кораблей противника. Лично инструктируя командиров отрядов миноносцев, командующий флотом потребовал, чтобы во всех случаях возвращения в Порт-Артур миноносцы ни в коем случае не подходили к крепости в темное время, а входили бы в гавань лишь с рассветом.
По намеченному плану, для обеспечения возвращения миноносцев. на рассвете навстречу нм должен был выйти из Порт-Артура крейсер «Баян». С наступлением темноты, 30 марта миноносцы вышли по заданию. Отправив их в МО]-с, вице-адмирал Макаров в ночь па 31 марта перешел на дежурный крейсер «Диана», стоявший на внешнем рейде. Командующий флотом опасался повторения попытки японцев закупорить брандерами вход в порт и, по примеру прошлых многих ночей, решил лично быть в центре отражения возможной атаки. Ночь была тревожной, с крейсера, :: береговых постов все время наблюдались какие-то силуэты судов и огни, державшиеся почти на одном месте. Когда Макарова просили разрешения открыть огонь, он категорически запретил, высказав предположение, что это были огни наших миноносцев, возвращавшихся в Порт-Артур с похода из-за плохой погоды, хотя командующий флотом и должен был помнить о данном им категорическом запрещении подходить к крепости в темноте.
Л ля открытия огня по силуэтам или для посылки в разведку дежурных миноносцев оснований было больше чем до-;га10чно. Однако адмирал этого не сделал н никто из чинов его штаба не сумел доказать ему логичности выводов из ело53
жнвшсйси обстановки, хотя мы и знаем, как трудно было убеждать адмирала и том, но что он нс перил.
Скажем наперед, что видимые этой ночью силуэты принадлежал» кораблям противника, ставившим мины на путях обычного движении нашей эскадры при ее выходах. Когда с рассветом, по плану, из Порт-Артура вышел крейсер «Баян» и командующий флотом получил сведения о подходе эскадры противника, он приказал трем крейсерам выходить для поддержки, а сам в семь часов вышел, как всегда ия броненосце «Петропавловск», с эскадрой навстречу противнику, но на этот раз почему-то не производя предварительного траления фарватера и рейда.
Узнав уже на рейде с крейсера «Баян», что миноносец «Страшный» погиб в бою, но что на воде остались еще не поднятыми два или три матроса, вице-адмирал Макаров приказал «Банну» вести отряд к месту гибели миноносца. Обнаружив на горизонте всю японскую эскадру, вице-адмирал Макаров решил отойти на внешний рейд, подтянуть все свои броненосцы и под прикрытием батарей вступить в бой с противником.
По время этого маневра, в 9 час. 30 мин., в двух милях от маяка па Тигровом полуострове, броненосец «Петропавловск» подорвался на минах, поставленных, как мы уже говорили, минувшей почыо японскими кораблями. Большая часть экипажа — около семисот человек — вместе с вице-адмиралом Макаровым погибла. Через тридцать минут подорвался, Его ею погиб, броненосец «Победа». Так трагически закончился этот день. «.. лтовидимому, физическая усталость адмирала, проведшего несколько бессонных ночей в ожидании ночных атак заградителей, сказалась на обычном для адмирала чувстве бдительности и привела к столь тяжелой развязке»,1 — повествует официальная история 'русско-японской войны. Ошибка была действительно рокозой. флот выходил без предварительного траления створов и-рейда, которое вице-адмирал Макаров сам же ввел в Порт-Артуре, как обязательное обеспечение выхода эскадры.
Еще в своем рапорте от 27 февраля 1904 года вице-адмирал Макаров писал Главнокомандующему, характеризуя обстановку у Порт-Артура: «Псп» вероятность, что неприятель набросал мины... Буду разрабатывать кое-что для каждого 53
книги 1
судна в отдельности, ибо поюплеинс корабля от такой слу-чайносл53 было бы крупным ударом». 1
Потеря Макарова была невозвратимой. С его гибелью в Порт-Артуре умерла всякая надежда на возможный удачный исход войны на морс.
Опасаясь ответственности за события, Главнокомандующий адмирал Алексеев телеграммой доложил: «Характеру покойного адмирала Макарова присущи были порывы увлечения боевою обстановкою, что облегчало неприятелю применение своих тактических приемов... Присутствие таких заграждений на рейде подозревалось адмиралом Макаровым, принимавшим обыкновенно все меры предосторожности н тралившим на рейде впереди эскадры. Поэтому и поспешному выходу 31 марта броненосца в море с маневрированием на рейде, без тех же мер предосторожности, нельзя найти ни основания, ни объяснения».2 К великому сожалению, большая доля правды осте» и в этих -словах. Трудно сделать другие выводы с тактической точки зрения.
Чго же в целом сделал вице-адмирал Макаров в Порт-Артуре за 36 дней своего командования? Очень кратко мы можем сказать:
1) привел эскадру в надлежащее боевое состояние, поднял моральный дух личного состава и подготовил флот к активным боевым действиям;
2) организовал регулярную разведку;
3) принял активные меры для ускорения ввода в строй поврежденных кораблей;
4) усилил сборсну крепости с моря, создав систему обороны внешнего рейда;
5; лично руководил отражением атак миноносцев противника на базу' и ке допустил заграждения входа в гавань брандерами;
6) быстрыми выходами эскадры навстречу противнику не допускал безнаказанного обстрела им флота и крепости, заставляя всегда отходить в море.
Этого весьма краткого перечня всего сделанного Макаровым в Порт-Артуре достаточно для того, чтобы памяти о кем вечно жила у хранителей и продолжателей лучших русских боевых традиций — воинов нашей славной сталинской эпохи.