Это все в планах, а так все будем проводить по ходу дела, импровизируя при нужде. Гибкая идея получилась, по сравнению с жестко прописанным планом. Вот так размышляя, я сам не заметил, как дошел до опушки. Хорошо отвлекся. От опушки я заметил, что от деревни люд торопился по дороге в сторону леспромхоза. Радио в деревне не было, не подвели пока, а вот как раз в леспромхозе имелось, видимо, передавали сообщение Молотова.
– Что случилось? – спросил я знакомую старушку, что жила через два дома от избы деда. Кстати, дед с бабушкой также переехали в наш новый дом.
– Война, внучок, война, – вздохнула она и засеменила дальше, горестно качая головой.
– Угу, понятно.
Посмотрев, как соседи торопятся по дороге к леспромхозу и, перекинув палку на другое плечо, заторопился к нашему дому.
Войдя во двор, вдохнул хвойный аромат от бревен. Отец, закончив с домом, возводил хозпостройки. В принципе, они и так были закончены, просто доделывали дощатую крышу внахлест. Но сейчас инструмент раскидан и никого во дворе, кроме бабушки. Она меня тоже не обрадовала, немцы напали сегодня рано утром. Почтальон верхом был в деревне час назад, сообщил такую беду. Я лишь мысленно выругался, похоже, информацию мою серьезно не восприняли. Ну и ладно, теперь воспримут и будут знать, чего ожидать, хоть как-то подстрахуются.
Убрав мясо на ледник, я тоже побежал к радио. Не успел, все уже возвращались, тут же были и мои. Те, кого новость застала в деревне. Марина, сестренка моя, например, была в райцентре, по школе помогала. Там у школы участок был, высаживали разные овощи для школьной столовой, и она там помогала. Наверное, тоже новость такую получила. Сообщив отцу о добыче, с количеством мяса по весу, тот молча кивнул, принимая информацию, также сообщил, что набрел на незаконную выработку. Вывозили стволы деревьев на тракторе. Следы те же, что и на другой выработке, найденной мной две недели назад. Вырубать деревья было можно только после разрешения отца или его начальства. Он такого разрешения не давал, начальство тоже, тот ездил в город, узнавал. Нужно отлавливать браконьеров. Тракторов у нас на районе не так и много, следы я запомнил, можно проехаться, посмотреть, кто это тут такой наглый. Брать нужно, когда рубить будут, с понятыми и милицией. Однако сегодняшнее сообщение, похоже, ставило крест на планах отца. Правда, он все равно был ответственным, даже по такому делу. Так что будем искать.
Мы все вместе дошли до дома. Работы по нему на сегодня были явно прекращены, все помощники, что нам помогали, разошлись по своим домам, остались только двое, им до дома далеко идти, но работать все равно не стали. На столе в саду отец поставил литровую бутылку с самогоном, бабушка накидала закуски, так что мужики провожали последний мирный день. Вот так взрослые и квасили, к ним еще дед присоединился, похоже, они прекрасно представляли, что это за война будет, ну или просто повод нашли. А вот молодежь школьного возраста вводила меня в ступор, бегали, кричали «Ур-ра-а-а!» Это вообще как? Война, столько смертей…
Мозгов вообще нет, да и те, что старше, кто уже школу закончил, тоже были в приподнятом настроении и рвались к военкомату. Их стремления меня радовали, но не настрой.
Так вот, пока отец сидел с мужиками и дедом в саду, я занялся инструментом, все собрал, даже на почти доделанную крышу хлева лазил. Все сложил, где и должны храниться, да и по двору убрался. В общем, день не однозначный, с одной стороны, многие радуются, по моему мнению, те у кого мозгов нет, другие пьют горькую, видимо, как раз мозги имея. Мама тоже дома не засиделась, велела взять мне окорок свежеубитого кабанчика и поспешила к соседям, я у нее за носильщика был, все же на последних месяцах беременности. Тяжести лучше не носить. Отнес, мне несложно, тем более там тоже была большая семья и много детей.
День этот очень долго длился, но все же прошел. Отец утром с больной головой запряг Ветерка и ускакал в город, к начальству, ну а я потопал в райцентр по тропинке, по которой мы бегали к школе. В школу и шел. Директриса была на месте, немного нервная, по радио передавали обстановку на границе, но только общее, идут бои, а у нее там на западной границе сын служил. Меня она выслушала внимательно и согласилась выдать подписанные табели с оценками мне с сестрой и двум младшеньким, остальные в школу пока не ходили. Вопросов директриса не задавала, за два часа все сделала, с оценками и подписями преподавателей. У меня почти все пятерки были, только одна четверка. И в прошлой жизни, и в этой черчение мне не давалось.