Нарочитость придирок не вызывала сомнений после разговора с Философовым — русским посланником в Дании. Философов стал выговаривать адмиралу за то, что «обшивная» эскадра слишком «благоухала». Об этом «благоухании», мол, говорилось даже в королевском дворце, когда Грейг и другие командиры явились туда с официальным визитом.
Верно, от огромных бочек с треской, солониной, протухшей водой, которую еще не успели заменить свежей, от матросских полушубков, развешанных для просушки на вантах, исходил малоприятный запах; но разве на ком-либо из моряков лежала вина за это? Если суда были загружены сверх всякой нормы, и для проветривания провизии и просушивания личных вещей команды не находилось иного места, кроме верхней палубы. Если скученность на кораблях вела к массовым заболеваниям среди матросов и десантников. Если здоровые люди были вынуждены ютиться в жилых палубах рядом с больными. Если при всем этом матросы и канониры исправно несли вахту, а мастеровые безотказно ремонтировали рангоут, такелаж и корпуса... Было удивительно не «благоухание» эскадры, а то, что в таких невыносимых условиях моряки не отчаялись, не опустили руки, не отступили перед обстоятельствами, неблагоприятными с первого дня плавания до самого прибытия в Порт-Магон на острове Менорка в Средиземном море.
Обиду и горькую усмешку должны были поэтому вызывать у Спиридова заклинания Екатерины, посылаемые вдогонку ему:
«...Прошу вас, для самого бога, соберите силы душевные и не допускайте до посрамления перед целым светом. Вся Европа на вас и на вашу экспедицию смотрит...»
Свыше месяца длилось плавание «обшивной» эскадры от Кронштадта до Копенгагена. Вдвое больше, и в неменьших трудностях, продолжался переход от Датских проливов через Северное море, Ла-Манш, Бискайский залив и Атлантический океан. В самом начале второго этапа пути эскадра лишилась одного из судов. Ночью в штормовую погоду пинк «Лапоминк» наткнулся на Скагенский риф в проливе Каттегат. Волны разбили судно; и вcе-таки его командир капитан-лейтенант Извеков, ученик Спиридова, не растерялся. Он успел не только предупредить выстрелами из пушек остальные суда эскадры об угрожавшей им опасности очутиться на камнях, но и спасти всех людей и значительную часть судового имущества. Да и поведение экипажа, сумевшего в ночной мгле выполнить все, что потребовал командир, было достойно похвалы, несмотря на потерю судна. Самоотверженность моряков «Лапоминка» в часы аврала после аварии еще раз подтвердила качества морской выучки людей, в которых Спиридов не сомневался.
Непогода, застигшая эскадру в Северном море, новые повреждения судов (особенно пинка «Венера» и бомбардирского корабля «Гром»), масса больных (до семисот человек) побудили Спиридова прервать плавание и 25 сентября укрыться на рейде рыбацкой гавани Гримсби у входа в английский порт Гулль. Впрочем, и там не обошлось без аварии. На этот раз пострадал линейный корабль «Три святителя». Сильным восточным ветром его поволокло с места якорной стоянки на мель. В результате удара вышло из строя рулевое управление, и корабль был поставлен вместе с «Громом» и «Венерой» к гулльским причалам на ремонт.
Здравый смысл подсказывал Спиридову необходимость задержаться в Гулле. Надо было основательно подготовиться к переходу через опасный для парусных судов Бискайский залив и вдоль скалистых берегов Пиренейского полуострова. И, конечно же, не следовало дробить состав эскадры. Правильнее всего было как можно дольше держать противника в заблуждении, которое он сам создал по наивности султана, не допускавшего возможности появления русских кораблей у средиземноморских берегов Турции. «Обшивная» эскадра должна была войти в Средиземное море в полном составе и в полной боевой готовности, чтобы до последнего момента сохранить преимущество внезапности. А сохранить такое преимущество удалось бы, — стоило только не спешить с выходом из Гулля, где имелись все условия для наилучшего ремонта кораблей и для лечения больных моряков. Лишнее время, проведенное в Англии, позволяло куда лучше подготовиться к дальнейшему, сократить в будущем стоянку на рейде Порт-Магона и совершить гораздо быстрее переход через Средиземное море к берегам Мореи, к Архипелагу, к Малой Азии. Тогда противник наверняка был бы захвачен врасплох.