Помочь русскому отряду могло только прибытие кораблей Эльфинстона.
Однако Эльфинстон явился не в Наварин, а в Колокинфскую бухту (на юго-восточной стороне мыса Матапан) и также со своим планом действий, да еще немедленно принялся выполнять его. Во-первых, высадил с транспортных судов десантный отряд и послал его по сухопутью к Наварину, что было рискованно, учитывая расстояние, огромное преимущество сил противника, осаждавших Наварин, и незнание десантниками условий местности. Во-вторых, услышав от жителей Рапилы (где высадился отряд), что неприятельские корабли находятся на якорной стоянке в Навплийском заливе около крепости Наполи-ди-Ро-манья, Эльфинстон не счел нужным сообщить об этом в Наварин, не желая ни с кем делить славу победы, которую еще не одержал. Тщеславие было свойственно ему не меньше, чем Орлову; поэтому он, вместо того чтобы соединиться с отрядом Спиридова и заодно с ним действовать против турецкой эскадры, превосходившей силы даже обоих отрядов русских судов, поспешил в Навплийский залив.
Понятно, что из попытки Эльфинстона самостоятельно управиться с противником ничего не вышло. Силы оказались чрезмерно неравными. Эльфинстон располагал тремя линейными кораблями, фрегатом, пинком и тремя транспортными судами, а турецкая эскадра, которую он увидел 16 мая на расстоянии восьмидесяти кабельтовов, насчитывала свыше двадцати вымпелов (из них 10 линейных кораблей и 6 фрегатов). Только нерешительность командующего этой эскадры выручила Эльфинстона. Противник, не приняв боя, отошел в глубь залива, под прикрытие береговых батарей, хотя мог, используя при наступившем безветрии гребные суда для буксировки (их у русского отряда не было), проучить Эльфинстона за нерасчетливую дерзость. Впрочем, осталось неясным, было это следствием нерешительности турецкого флагмана, принявшего отряд Эльфинстона за авангард русской эскадры, или хитроумного намерения заманить русский отряд поближе к берегу, а тогда внезапно окружить его, закрыв ему выход из залива, и уничтожить.
Сообразив, что чуть не погубил отряд и людей, Эльфинстон 17 мая, едва получил возможность лавировать, срочно отправил одно из транспортных судов с донесением в Наварин, а сам отошел на такое расстояние от крепости Наполи-ди-Романья, какое позволяло, в случае решительных действий турецкой эскадры, избежать схватки с ней до прибытия отряда Спиридова.
Впоследствии, характеризуя Эльфинстона перед увольнением его из русского флота, припоминая и эту историю, и прочее, чем печально прославил он себя в Архипелажской экспедиции, Екатерина так отозвалась о нем:
«Можно сказать одно, что Эльфинстон принадлежит к разряду людей сумасшедших, которые увлекаются первым движением и не соблюдают никакой последовательности, и я не знаю, сумеет ли он очистить себя от подозрений в злоупотреблениях, если бы его заставили отдать отчет в сумме на чрезвычайные расходы, ему вверенной, ибо из нее он сдал адмиралу Спиридову только три тысячи червонцев...» (хотя получил на эти расходы перед отплытием из Кронштадта 200 тысяч рублей. — Е. Ю.).
Орлов был уязвлен отнюдь не тем, что Эльфинстон не поставил своевременно в известность о своем прибытии и о своих действиях старшего флагмана, каковым оставался в Архипелажской экспедиции Спиридов, несмотря на официальную подчиненность «главнокомандующему». Это меньше всего интересовало фаворита, равно как и опрометчивость действий Эльфинстона, к счастью, не повлекшая за собой роковых последствий. С подобным своеволием Орлов легко мирился, поскольку оно не задевало его самолюбия, но терпеть непочтение к своей персоне не собирался. По мнению фаворита, было достаточно поправок, внесенных Спиридовым в план овладения Мореей. Так что, разделяя негодование адмирала по адресу не в меру своевольного коллеги, он и не помышлял подтверждать подчиненность Эльфинстона Спиридову, как младшего флагмана перед полным адмиралом, да к тому же самым авторитетным среди моряков специалистом и членом Адмиралтейств-коллегии — высшего органа флота. Орлов был недоволен только неуважением к себе. Вот почему он приказал Спиридову идти с кораблями и транспортными судами к Рапиле, снять с берега десант, высаженный Эльфинстоном, а затем следовать к Наполи-ди-Романья.
Пока происходило все это, время для решительной встречи с неприятельской эскадрой было упущено.
22 мая, когда отряд Спиридова достиг места, указанного Эльфинстоном в донесении, адмирал увидел малоприятную картину: стоящие неподвижно, будто приклеенные к водной глади из-за отсутствия ветра, корабли отряда Эльфинстона и вдали — суда вражеской эскадры, буксируемые гребными галерами к выходу из залива.