В обсуждении сложившейся обстановки и плана дальнейших действий приняли участие Алексей Орлов, Спиридов, Елманов, Ганнибал, Эльфинстон, Грейг, командир погибшего «Евстафия» Круз и командиры действующих линейных кораблей. Все они, кроме фаворита, по-своему, но в принципе единодушно, отвечали на один вопрос: что делать с противником, флот которого сам забрался в ловушку Чесменской бухты? Следует ли ограничиться осадой и артиллерийским обстрелом? (Его уже вели в течение всего дня 25 июня с позиций у входа в бухту линейные корабли «Святослав», «Три иерарха» и пакетбот «Почталион».) До каких пор? И может ли это привести к победе над многочисленным неприятелем, сильнейшим даже в невыгодных для него условиях?..
У Орлова не было определенного плана. Количество вымпелов турецкого флота продолжало гипнотизирующе влиять на фаворита. Он не представлял возможности окончательной победы объединенной эскадры над флотом, состоявшим, что легко сосчитали моряки судов, ходивших в разведку до внутреннего рейда бухты, из шестидесяти девяти вымпелов — пятнадцати линейных кораблей («Капудан-паша», «Мулинос Ахмет», «Патрона Реала», «Алли Кандиск», «Барбаросена», «Мехкин», «Джафар-бей», «Султана», «Хамензей», «Эмир Мустафа», «Родос», «Патрона Аукара», «Ахмед», «Гепулин-паша»)[5], двух каравелл, шести фрегатов, шести шебек, восьми галер и тридцати двух галиотов, на которых в общей сложности находилось до пятнадцати тысяч вооруженных матросов и солдат.
А моряки настаивали на решительных и немедленных мерах, чтобы не упустить благоприятный момент вынужденной скованности противника в тесной бухте. Выпустить его из нее было равносильно проигрышу Архипелажской кампании, даже если бы дело обошлось без всяких потерь со стороны объединенной эскадры. Блокировать до бесконечности вход в бухту было нелепо, ибо это не могло привести ни к чему путному: турецкие суда, если не предпринимать против них решительных мер, располагали идеальными условиями для длительной стоянки, поскольку были обеспечены с берега всем необходимым.
Мнения моряков сошлись на одном: как можно скорее уничтожить турецкий флот, не дав его командованию времени на размышления и контрмеры.
Обстановка подсказывала. Скученность турецкого флота в тесной бухте, деморализовавший противника результат боя в Хиосском проливе, устрашающая гибель «Реал-Мустафы» — все это пока имело несомненное значение и могло сыграть немаловажную роль в успехе повторного удара, если не промедлить с ним.
Когда вопрос в принципе был решен, зашла речь о средствах разгрома и уничтожения турецкого флота. И опять все мнения свелись к одному: сжечь при помощи брандеров. Правда, предложение использовать такое средство было высказано не сразу. Вначале моряки лишь торжествующе посмеялись над похвальбой Гассан-паши, который обещал султану устроить фейерверк из русских кораблей. Однако разговор об этом и привел к мысли о брандерах.
План, предложенный Спиридовым и Ганнибалом, поддержанный Грейгом, Елмановым и Клокачевым, был основан на выводах из обстановки, сложившейся к моменту заседания военного совета, и в то же время являлся как бы ответом на хитроумно жестокий замысел Гассан-паши. Вражеский флагман поклялся взорвать объединенную эскадру, а русские моряки в ответ предложили сжечь турецкий флот. Короче говоря, как аукнулось, так и откликнулось; только у моряков объединенной эскадры оказалось несравненно больше возможностей для того, чтобы успешно осуществить свой грозный план.
Военный совет решил использовать в качестве брандеров транспортные суда, сопровождавшие эскадру и не представлявшие сколько-нибудь значительной боевой ценности. Надо было только нагрузить их всякими горючими материалами вроде смолы в бочках, селитры и серы в парусиновых шлангах, а палубу, рангоут и борта пропитать скипидаром. Любое судно, превращенное в такой брандер, представляло смертельную опасность для каждого корабля. В том случае, конечно, если сумело бы подойти к нему вплотную и удержаться возле него. Для этого к бушприту и нокам рей брандера прикреплялись железные крючья, которыми его команда старалась зацепить фальшборт и надстройки неприятельского судна.
Под воздействием участников военного совета Орлов согласился превратить четыре зафрахтованных транспорта в брандеры[6]. Снаряжение этих зажигательных судов было поручено бригадиру Ганнибалу.
6
Все они были пожертвованы своими владельцами греками ради истребления флота угнетателей. Известна фамилия одного из этих владельцев — Варваций, впоследствии русский подданный. —