В этом была одна сторона Чесменского боя. Другая была в перспективах, открытых им перед объединенной эскадрой. Разгром и уничтожение турецкого флота сделали русских моряков не только «на Архипелаге всем силой господствующей», как заявил в своем рапорте Спиридов. Отныне перед ними лежал прямой путь к сердцу «Блистательной Порты», через Дарданеллы и Мраморное море к Стамбулу.
Вид Дарданелл от Архипелага (старинная гравюра)
Сейчас одним прыжком можно было проникнуть в Босфор и оттуда выйти на черноморские просторы, пожав таким образом плоды Чесменской победы. Вдобавок теперь моряки могли уже сравнительно легко доказать никчемность хвастливых угроз Ресми-эфенди, официально утверждавшего на правах министра иностранных дел Оттоманской империи: «...Скорее султан начнет войну, чем допустит ходить русским кораблям по Черному морю». Теперь в самые ближайшие дни можно было ответить поспешившему с угрозами оттоманскому министру, что и война, начатая султаном, наверняка будет проиграна «Блистательной Портой», поскольку лишила ее всего флота, и русские корабли будут ходить по морю, которое еще в древности носило название Русского моря.
Обо всем этом тотчас после победы при Чесме советовал Орлову не один Спиридов. Мнения моряков полностью совладали с мнением первого флагмана флота.
Увы, стоило обстановке разрядиться, и фаворит отверг советы Спиридова, несмотря на то, что даже Грейг, обычно без лишних разговоров исполнявший волю Орлова, был за поход к Босфору. А ведь все подсказывало такой поход.
Весть об уничтожении турецкого флота, разнесенная беглецами из Чесмы, валом панического ужаса катилась по Оттоманской империи, сметая на своем пути стойкость гарнизонов противника, деморализуя их, расстраивая управление государством, заставив султана и его министров бежать из Стамбула, расчищая дорогу объединенной эскадре. Сопротивления на море неприятель пока что оказать не мог, а мимо его приморских крепостей, даже сильнейших, в тех же Дарданеллах, русские корабли прошли бы.
Своенравность Орлова, равная разве самомнению Гассан-паши, свела на нет наилучшую возможность закрепить результаты Чесменского боя и добиться быстрейшего окончания войны на самых выгодных условиях не только для России, но и для национального освобождения порабощенных «Блистательной Портой» народов. Фаворит по мелочам расстратил весь выигрыш победы, ограничив действия объединенной эскадры после Чесмы осадой отдельных островов Архипелага и штурмом отдельных приморских крепостей, дав противнику время прийти в себя и даже воссоздать, хотя и не в прежних размерах, боевой флот.
К тому же, вместо необходимого, ради пользы дела, единого командования объединенной эскадрой, которое должно было принадлежать Спиридову (тем более после Хиоса и Чесмы), по капризу фаворита, формально ссылавшегося на волю «матушки-государыни», а по существу не хотевшего делить с кем-либо власть и поэтому предпочитавшего дробить эскадру, в последней распоряжались на равных правах три флагмана: Спиридов, Эльфинстон и в качестве советника при «главнокомандующем» Грейг.
Закончилось такое троевластие печально. Не подлежит сомнению, что Орлов, наделенный правами главнокомандующего, вполне мог и подчинить Эльфинстона старшему флагману и даже отстранить от командования. Мог, но явно не хотел, пока Эльфинстон перечил всем, кроме фаворита. Это ясно из письма Орлова Екатерине. В том письме он отнюдь не испрашивал у нее позволения обуздать злонравного наемника: «...Ежели контр-адмирал Ельфинстон не переменит своего поведения, я принужденным найдуся, для пользы службы вашего величества, отнять у него команду...»
Собирался отнять, но вовремя не отнял, и тем самым способствовал преступлению, коего могло и не быть.
Эльфинстон, привыкнув своевольничать, поощряемый к этому подчеркнуто демонстративным невмешательством Орлова в споры между флагманами, не захотел участвовать в блокаде Дарданелл, увел линейный корабль «Святослав» (84-пушечный, самый мощный в эскадре) к острову Лемносу и там погубил его.
На полном ходу, под всеми парусами, корабль в свежую погоду наткнулся на риф у северной стороны Лемноса, затем оказался на мели. Непосредственным виновником аварии явился лоцман Гордон, английский подданный, нанятый Эльфинстоном, но главным виновником был сам Эльфинстон, не внявший предупреждениям моряков о некомпетентности лоцмана.